Стилист
Шрифт:
— Ага, все они так говорят, — пробормотал Еким.
Она явно услышала, и улыбка сползла с её лица, а взгляд стал немного отстранённым. Появившаяся официантка поставила перед ней кружку пива и тарелочку, на которой лежал одинокий, посыпанный крупной солью крендель. Я подумал, что она сейчас встанет и пересядет за другой столик, если, конечно, найдёт место и, желая разрядить неловкую паузу, предложил:
— Может, познакомимся?
— Карашо, — снова улыбнулась она. — Моя есть Ингрид Шварц. А ви?
— Я Алексей Бестужев, а это Еким,
— Сибирь? Мой отец сидеть Сибирь. Он рассказывать про страшный мороз. Как ви есть там жить?
— Нормально живём, детей рожаем, жизни радуемся.
— А ви откуда? — обернулся она ко мне.
— Из Москвы.
— О, я так хотеть попасть Москва! Кем ви работать?
— Я стригу людей, парикмахер, а здесь принимаю участие в чемпионате мира. Вы слышали об этом событии?
— О, да, я слюшать, я работать газета «Der Morgen», мои коллега есть освещать этот чемпионат. Как бы я хотеть быть ваша модель!
— Увы, моделей нам предоставляют организаторы, — вздохнул я.
— Но я всё равно верить, что ви победить.
— Спасибо, я приложу к этому все силы. А вы, значит, журналист?
— Да, я есть писать о дети и животный.
Она сделала небольшой глоток и длинными, изящными пальчиками с аккуратным маникюром отщипнула от кренделя маленький кусочек, отправив его в рот. И губки у неё в меру пухлые, всё натуральное… Хотя по-другому и быть не может, все эти филеры и импланты — дело пусть и не совсем отдалённого, но будущего. А в СССР и странах Восточного блока подобное и вовсе нереально представить. Хотя, уверен, многие женщины согласились бы подправить губы, скулы, грудь, задницу, носик и прочие части тела.
Между тем пиво в наших кружках закончилось, и Еким сделал знак официантке, которая тут же организовала ещё по кружечке пенного. В присутствии блондинки я теперь пил и закусывал с более интеллигентным видом, да и спина моя непроизвольно выпрямилась. Впрочем, Еким, несмотря на лёгкую словесную перепалку, также подобрался.
— Странно видеть такую девушку, как вы, в бирштубе, — сказал я.
— О, я иногда сюда заходить после работа, наш редакций находиться недалеко. Я любить смаковать «Paulaner», и здесь я чувствовать себя немного, как это сказать по-русски, своя тарелка.
Ещё один кусочек кренделя отправился в её ротик, запитый глотком пива.
— Я так хотеть побывать Россия, — вздохнула Ингрид. — Я бывать Румыния, Франция, Бельгия, Западный Германия, но Россия не бывать никогда.
— В чём же дело, приезжайте, — сказал Еким.
— Может быть, следующий лето свой отпуск я приехать в Москва. Хотеть посмотреть Кремль, Мавзолей, Красный площадь…
— В Москве много и других достопримечательностей, — сказал я, чувствуя, как на лице поселилась глупая улыбка. — Приезжайте, я устрою вам экскурсию.
— Так ребята, — кидая взгляд на часы, встрепенулся Еким, — я и забыл, что у нас в 9 вечера летучка по завтрашним мероприятиям. А время-то четверть девятого. Лёха, ты
Тут я замешкался с ответом, но сосед по номеру сам пришёл на помощь:
— Ладно, допивай пиво, дорогу, думаю, найдёшь. Вот деньги за мои пиво и закуску, тут ещё официантке на чай останется. У тебя-то хватит за себя расплатиться? Ну всё, тогда я пошёл.
Мы остались с Ингрид наедине, и как ни в чём ни бывало продолжили разговор, узнавая друг о друге всё больше и больше. Мне казалось, что я знаю её уже целую вечность, я буквально тонул в её глазах, совершенно забыв, что на пальце у меня обручальное кольцо. Ингрид сама мне об этом напомнила.
— Я смотреть, у вас на палец кольцо, ви иметь жена?
— Кольцо? Ах да, у меня есть жена, её зовут Елена…
— Хелен, красивое имя.
— Согласен, красивое. А еще у неё от первого брака есть дочка, и сейчас моя Хелен беременная, через несколько месяцев у нас будет ребёнок.
— О, я вас поздравлять с этот событие! Ви кого хотеть, мальчик, девочка?
— Если бы можно было выбирать, то, наверное, мальчика, но и девочку тоже буду любить не меньше.
— Алекс!
— Что такое?
— У вас есть часы? Сколько сейчас времени? Ох, спасибо за приятный компания, Алекс, но мне нужно есть уже идти!
— Куда же вы так торопитесь? К мужу?
— Нет, я уже не замужем, я вообще жить одна, отдельно от мама и папа. Но каждый вечер в 10 часов я выгуливать мой собака, мой Дитер очень скучать по мне, если я задерживаться.
Чёрт, как мне не хотелось с ней расставаться!
— Может быть, я вас провожу?
На её лице появилось задумчивое выражение, она прикусила нижнюю губу белоснежными зубками.
— Карашо, идёмте, я жить два квартал отсюда. Но за себя я платить сама.
Однако… В ГДР феминизм, оказывается, уже имеет место быть. Ну да ладно, сэкономлю, тем более марок после посещения пивной осталось с гулькин нос, а если бы я и за Ингрид заплатил — то можно было бы подводить, что называется, итоги.
Пока сидели в бирштубе, на улице заморосило. Ингрид раскрыла зонтик, и мы оба спрятались под ним, касаясь плечами друг друга. Однако, я с каждой минутой хотел её всё больше и больше. Бестужев, ты натуральная скотина! У тебя дома жена беременная, а ты тут язык на плечо высунул при виде первой же симпатичной фрау.
— Вот мы и прийти, — сказала она, останавливаясь у подъезда с тяжёлой дверью.
Дом о шести этажах был выполнен в духе сталинского ампира, похоже, построен после войны, и вряд ли в нём жили рядовые немцы.
— А хороший у вас дом.
— Да, я переехать сюда, когда выйти замуж. Муж занимать хороший пост в министерстве, это ведомственный дом. Муж быстро умереть, и я жить тут уже два год одна с мой Дитер.
— Сочувствую.
Дождь так и моросил, дробно постукивая по куполу зонта, а я понимал, что нужно идти, что выгляжу со стороны идиотом, но почему-то не мог найти нужных слов.