Стивен Эриксон Падение Света
Шрифт:
Когда Глиф заговорил, голос слышался с некоторого отдаления.
– Его страдания не для тебя, Азатенай. И не для тебя, лорд Аномандер. Сны ищут путь к пробужденным, это время Дозорного. Мы ничего не знаем о его мире. Только это: ему придавали форму страдающие руки. Кто-то из вас растревожил нечто в его душе.
– Так назови наши преступления, - велел Аномандер.
– Я лично буду отвечать и не отвергну того, что свершил.
Нарад поднял голову, не желая открывать глаз. "Ах, так".
– Азатенай, - сказал он.
– Тебе здесь рады.
Охотники зашевелись, вставая и хватая
Аномандер заметил: - Значит, меня отвергли.
Нарад покачал головой.
– Первый Сын Тьмы. Еще не время для... для приветствий. Но я обещаю вот что: когда будет нужда, призови нас.
Наконец Нарад услышал голоса приятелей-охотников. Бормотание, ругань. Даже Глиф, кажется, зашипел от потрясения и разочарования.
Но Аномандер ответил первым.
– Йедан Нарад, эта гражданская рознь не твоя. Хотя я вижу, что твои товарищи порадовались бы, увидев творимое мною мщение. Ради сраженных в лесу.
– Нет, - отвечал Нарад, и закрытые глаза показывали только серебристое королевство, ртутное, мерцающее от незримых огней. Вполне подходящее.
– Не наша битва, ты прав. Не так... мы будем биться с... врагами. Я говорю о другом.
– Уже уклоняешься!
Каладан прервал Сына Тьмы, резко прошипев: - Закрой рот, глупец!
– Когда пламя охватит море, - сказал Нарад, снова увидевший жуткую линию берега, где уже ходил. Рука на плече теперь жестко тянула его, посылая волны боли по телу.
– На берегу, - сказал он.
– Там, когда ты попросишь, мы встанем.
– За чье имя?
– спросил Каладан.
– Её, - ответил Нарад.
Отрицатели завопили от гнева и ярости.
Но Нарад открыл глаза и встретил удивленный взгляд лорда. И повторил: - Её.
Он видел, как Каладан хватает лорда Аномандера за левую руку и утаскивает из лагеря. Словно одно лишнее слово могло разбить всё. Через миг они пропали, скрывшись среди горелых деревьев.
Глиф шагнул к Нараду и встал лицом к лицу, скривился: - Ты связал нас клятвой Матери Тьме?
– Нет.
– Но... я слышал! Все мы слышали! Твои слова Первому Сыну Тьмы!
Нарад изучал Глифа, и что-то в выражении его лица изгнало гнев собеседника.
– Она была не во сне, Глиф, - сказал он, пытаясь улыбнуться - отчего охотники попятились.
– Тогда...
– Глиф замолк и оглянулся, словно в поисках ушедших. Но их не было.
– Тогда, брат, он тебя неправильно понял.
– А другой - понял правильно.
– Азатенай? Откуда ты знаешь?
Нарад улыбнулся, хотя ему было трудно.
– Потому что он это сделал, Глиф. Так быстро... быстро увел Аномандера. Без разговоров, видишь? Без шансов для... объяснений.
– Азатенай решил обмануть Сына Тьмы?
"Да. Но это, это между ними". – Не наша забота, - бросил он, склоняясь, чтобы собрать постель.
– Когда лорд Аномандер призовет, мы откликнемся?
Нарад покосился на Глифа.
– Ему не нужно звать. Место, что я описывал? Боюсь, оно уже тут.
"Твердо стоя на берегах мира. За ее имя".
– Глиф?
– Да, Йедан Нарад?
– Ваш старый язык. Есть в нем слово для береговой линии?
Охотник кивнул.
–
– И оно?
– Эмурланн.
"Да. Здесь".
ПЯТЬ
И здесь тон должен измениться.
Война со смертью? Случайная авантюра Азатенаев? Глупые юнцы и горькие старцы - ну же, скептически воздевайте брови, бросимся в абсурдность невообразимого и невозможного.
Не стоит ни отрицать ловкость Азатенаев, ни преуменьшать значение их вмешательства. Драконус не был одинок, мчась к катастрофе. Вот вопрос, на который нет ответа: боги ли они? Если да, то ребячливые. Неловкие со своей мощью, неосторожные с игрушками. Достойны они поклонения? Ты вполне может предсказать мой ответ.
Ты любопытствуешь, как я догадываюсь, ты поистине озадачен построением этой истории. Размышляя, уверен я, ты негодуешь: началу не хватает формальности территорий, берегов, намеков на определенный и особый мир, густо населенный мифическими и легендарными персонажами. Смею ли подсказать, что это тревожит тебя, но не меня? Далекое прошлое - королевство воображения, но оно покрыто дымкой и пронизано смутной тайной. Но разве не тайны так ярко возжигают пламя удивления? Хотя бесформенный мир - унылая сцена, и мало что существенное можно выстроить на неведении.
Я даю тебе места, прочные скалы и пыльную землю, высохшие травы и тревожные леса. Города и военные лагери, руины и скромные хижины, крепости и монастыри - достаточно, чтобы облегченно пройтись, чтобы обрамить драму... и делая так, увы, мы изгоняем тайну.
Что, если я стану рассказывать о бесчисленных королевствах, мечущихся в эфире, и обосную каждое как остров в туманах забвения? Возгорится ли искра воображения? Придвинься же. Остров, называемый Куральд Галайн и держащий на себе Премудрый Харкенас, окружен королевствами едва видимыми, слабо ощущаемыми, в них процветают загадки. Так развернем мир, друг мой, и посмотрим, какие чудеса откроются.
Война со смертью? Случайная авантюра Азатенаев? Глупые юнцы и горькие старцы...
Там, где никогда не рассеивается сумрак, протянулась заметенная илистым песком равнина. Полузасыпанные дюнами, искусно ограненные камни, обломки бесчисленных цивилизаций закрывают все возможные горизонты, тянутся за пределы видимости. Богоподобные идолы подставляют спины бесконечному ветру, держат плечами высокие дюны, и песок образует впадины-чаши под защитой животов. Статуи королей и королев стоят наклонно, по пояс в песке, руки воздеты - или одна рука протянута в знак благоволения. Длинные спинки тронов высятся, словно погребальные камни. Там и тут видны квадраты и круги фундаментов, разрушенные дворцы и храмы, выскобленные пустоты комнат, отполированные горбы куполов.