Стивен Кинг идёт в кино (сборник)
Шрифт:
Фотографии Фила не было.
Бобби довольно долго простоял у объявления. Часть его рвалась побежать домой и рассказать Теду — и не только об этом, но и о полумесяце со звездой, нарисованных рядом с «классиками». А другая часть твердила, что в парке полно всяких объявлений — вон на соседнем вязе прилеплена афишка концерта на площади, — и он будет последний псих, если расстроит Теда по такому поводу. Эти две мысли боролись друг с другом, пока не превратились в две трущиеся деревяшки, так что его мозг мог вот-вот загореться.
«Не буду об этом думать», — сказал он себе, отступая от объявления. И когда голос из глубины его сознания — угрожающе ВЗРОСЛЫЙ голос — напомнил, что ему ПЛАТЯТ за то, чтобы он думал обо всем таком, чтобы он РАССКАЗЫВАЛ обо всем таком, Бобби сказал голосу, чтобы он заткнулся. И голос заткнулся.
Подходя к дому, он увидел, что его мать снова сидит на качелях, на этот раз штопая рукав халата. Она подняла глаза — они опухли, веки покраснели. В одной руке она сжимала бумажную салфеточку.
— Мам?..
«Что не так?» — мысленно докончил он, но договорить вслух было бы неразумно. Напросился бы на неприятности. Нет, его не стукнуло, как тогда в Сейвин-Роке, но он ведь хорошо ее знал, как она смотрела на него, когда была расстроена, то, как сжималась в кулак рука с салфеточкой. Она глубоко вздохнула и выпрямилась, готовая дать бой, если ей станут перечить.
— Что? — спросила она его. — У тебя что-то на уме, кроме твоих волосьев?
— Нет, — сказал он, и собственный голос показался ему неловким и странно робким. — Я был в Стерлинг-Хаусе. Списки бейсбольных команд вывешены. Я в это лето опять Волк.
Она кивнула и немного расслабилась.
— Думаю, на будущий год ты выбьешься во Львы. — Она сняла рабочую корзинку с качелей, поставила ее на пол и похлопала ладонью по освобожденному месту. — Посиди рядышком со мною, Бобби. Мне надо тебе кое-что сказать.
Бобби сел с самыми дурными предчувствиями — как-никак она плакала, и голос у нее был очень серьезный, — но все оказалось ерундой, во всяком случае, насколько он мог судить.
— Мистер Бидермен… Дон… пригласил меня поехать с ним и мистером Кушманом, и мистером Дином на семинар в Провиденсе. Для меня это замечательный шанс.
— А что такое семинар?
— Ну, вроде конференции — люди собираются вместе, чтобы узнать побольше о чем-нибудь
Бобби знал, что его мать хотела продавать недвижимость. У нее были книги про это, и почти каждый вечер она понемножку их читала и часто подчеркивала строчки. Но если это такой замечательный шанс, почему она плакала?
— Клево! — сказал он. — В самую точку! Ты там, конечно, очень многому научишься. А когда это?
— На следующей неделе. Мы вчетвером уезжаем рано утром во вторник, а вернемся в четверг поздно вечером. Все заседания будут в отеле «Уоррик», и там же Дон заказал нам номера. Я уже двенадцать лет в отелях не останавливалась, а то и больше. Мне даже немножко не по себе.
А если не по себе, то плачут? Может, и так, подумал Бобби, если ты взрослый… и уж тем более взрослая.
— Я хочу, чтобы ты узнал у Эс-Джея, можно ли тебе будет переночевать у них во вторник и в среду. Я знаю, миссис Салливан…
Бобби помотал головой.
— Ничего не получится.
— Это почему же? — Лиз бросила на него яростный взгляд. — Миссис Салливан всегда тебя прежде приглашала. Или ты что-нибудь такое натворил?
— Да нет, мам. Просто Эс-Джей выиграл неделю в лагере «Винни». От этих «инни» губы у него раздвинулись, будто в улыбке, но он постарался ее согнать. Мама все еще смотрела на него с яростью… а может, с паникой? С паникой или чем-то еще?
— Что еще за лагерь «Винни»? О чем ты говоришь?
Бобби объяснил, как Эс-Джей выиграл бесплатную неделю в лагере «Виннивинния», а миссис Салливан поедет навестить родителей в Висконсине — планы, которые теперь сбудутся: Большой Серый Пес и все остальное.
— Вот черт! Всегдашнее мое везение. — Она почти никогда не ругалась, говорила, что чертыхание и то, что она называла «грязными словечками», это язык некультурных людей. А теперь она сжала кулак, стукнула по ручке качелей. — Черт! Черт! Черт!
Минуту-другую она сидела, раздумывая. Бобби тоже думал. На улице он дружил еще только с Кэрол, но сомневался, что его мама позвонит Аните Гербер, чтобы спросить, нельзя ли ему будет переночевать у них. Кэрол ведь девочка, и почему-то это было важно, когда речь шла о том, чтобы переночевать у нее дома. Кто-нибудь, с кем дружит его мама? Но ведь у нее нет настоящих… кроме Дона Бидермена (и, может, тех двоих, которые тоже едут на семинар в Провиденс). Много знакомых, чтобы здороваться, когда они возвращаются из супермаркета или идут в пятницу на вечерний киносеанс, но никого, кому она могла бы позвонить и попросить приютить на две ночи ее одиннадцатилетнего сына. И никаких родственников… то есть насколько было известно Бобби.