Сто дней до конца света
Шрифт:
— Тогда, — на лице Веры расплылась умиротворенная улыбка, — я отпускаю тебя с Богом.
— Запри двери и кроме меня никого не впускай, хорошо? — попросил Кейн.
— С этим я как-нибудь сама разберусь, Марк, — со знанием дела ответила она.
Решив, что спорить с ней бесполезно, Кейн взял со столика в прихожей ключи от машины и выбежал на улицу. И тут же остановился, не веря своим глазам.
Мимо проехало два армейских Хаммера, а катившийся за ними грузовик остановился прямо перед домом Веры. Из кузова выпрыгнули с оружием на изготовку десять солдат в противогазах и
— Вы советник Маркус Кейн? — обратился он к нему неожиданно приятным и вежливым голосом.
— Да, все так, — кивнул ничего не понимающий Маркус.
— Мы не застали вас дома…
— Это дом моей матери.
— Мы знаем, — отрезал офицер, — в доме есть зараженные?
— Нет, — быстро ответил Кейн, — только моя мать.
— Проверьте, — сказал офицер стоявшему рядом солдату и тот, аккуратно обойдя Маркуса, вошел в дом, — меня зовут майор Реджинальд Фицуильям. У меня приказ доставить вас в Вашингтон.
— Меня? — все с тем же замешательством спросил Кейн.
— Созывается срочное заседание конгресса, из-за прекращения связи приходится за каждым сенатором и представителем заезжать лично, — Реджинальд добродушно улыбнулся, — Знали бы вы, какая это морока.
— Вы что-то путаете, — заявил Маркус, — сенаторы штата — Телониус Джаха и Фрэнк Лотенберг.
Лицо майора Фицуильяма резко помрачнело, он подошел к Кейну почти вплотную и стал говорить тихим и вкрадчивым тоном:
— Бывший сенатор Джаха арестован. Лучше забудьте это имя, а не то все быстро вспомнят о вашем возможном соучастии. Вам повезло, что вас не застали вместе с ним и еще одним его сообщником на месте преступления.
— И все же, — невозмутимо сказал Маркус, переваривая услышанное, — я лишь главный кандидат, а не действующий сенатор. Выборов пока не было.
— В ближайшее время их ждать не стоит, если вы меня понимаете, — похлопав его по плечу, сказал Фицуильям, — собирайте вещи, сенатор Кейн. Вы нужны своей стране.
— Могу я взять с собой мать? — спросил Маркус, попутно думая, можно ли хоть как-то помочь Телониусу и Джейку.
— Не испытывайте наше терпение, — утратив всю изначальную вежливость произнес майор, — можете сказать пару слов на прощание, а потом пулей в машину.
Не теряя ни секунды, Маркус зашел в дом, сорвал лист с висевшего на стене календаря, перевернул его и, убедившись, что на него никто не смотрит, быстро написал на нем:
«Эбби, их арестовали. Меня увозят в Вашингтон. Их, возможно, нет. Проверь. Постараюсь выйти на связь. Береги себя».
Он свернул послание и сжал его в кулаке. Подойдя в матери, он крепко обнял ее, встав так, чтобы Фицуильям не видел его руки.
— Что происходит, сынок? — деловито спросила она, — Тот парнишка спрашивал, не кусали ли меня в последнее время.
—
— Куда они тебя забирают, Марк?
— В столицу. Похоже, там, сверху, поняли, что мир пора спасать.
— Откуда ты знаешь? — с неподдельным интересом спросила Вера.
— В Вашингтоне, мама, — запнувшись, уточнил Кейн, — не в раю. Пока, мам.
Майор Реджи Фицуильям сжал руку Кейна стальной хваткой и довел его до машины, усадив внутрь, придерживая ему голову, словно арестанту.
— Гони в Вашингтон, — велел майор своему водителю.
— Вы не едете? — спросил Маркус.
Фицуильям ничего не ответил, лишь усмехнулся и, подняв указательный палец, прочертил в воздухе несколько кругов, тем самым прося водителя поторапливаться. Тот немедленно надавил на педаль газа и, развернув машину, поехал в том направлении, откуда они прибыли. Пока они добирались к границе города, Маркус больше не заметил ни одной военной машины. Похоже, что на весь Бриджтон отрядили лишь те три десятка военных, что он успел заметить, когда они проезжали мимо дома его матери. Возможно, не находись тут Джаха и Кейн, они бы не приехали вовсе. Что ж, Маркус сможет узнать это, когда прибудет в столицу.
— Господи, что там произошло? — охнув, спросил он, когда заметил огромный столб дыма, поднимающийся над удаляющимся городом.
— Больницу кто-то поджог, — ответил ему солдат за рулем, — в них, обычно, полно этих уродов. Наши парни ее первым делом зачистят.
Зачистят. От этого слова у Кейна по коже пробежал холодок. Он бессильно откинулся на спинку сиденья, больше не в силах смотреть на панораму погибающего города. Если и с Эбби что-то случится, то все пропало. Бриджтону конец.
***
Кларк собрала в ладонь все карты и начала, в очередной раз, перемешивать колоду.
Она не могла уснуть этой ночью, из-за криков, которые иногда проносились по улицам, то с одной стороны, то с другой. Не в силах больше это терпеть, Кларк поднялась с постели и прошлась по особняку, обнаружив, что в доме, кроме нее и Уэллса, никого не было. На столе лишь лежала записка от ее отца, в которой говорилось, чтобы они не волновались и все к утру вернутся. Но не волноваться она не могла. Кларк сразу же начала думать о том, что какой-то из криков мог принадлежать ее папе или маме, или отцу Уэллса. Куда меньше ее заботила судьба малознакомого ей Маркуса Кейна, но, в последнее время, она стала привыкать и к его присутствию.
Разбудив Уэллса, она поднялась с ним на балкон, с которого открывался вид на ворота и улицу, и они стали убивать время разговорами и игрой в карты. План сработал, у обоих получилось отвлечься, заодно слежка за пустой улицей уменьшала чувство тревоги, словно теперь, в этом своеобразном дозоре, они будут начеку и никто не прошмыгнет внутрь. Пусть даже туда и без их ведома смогли бы проникнуть разве что иранские боевики, благо стена, которой была обнесена вилла Джахи, была под три метра в высоту. Лишь иногда они оба вздрагивали, когда издалека слышали чей-то крик.