Сто одиннадцатый (с иллюстрациями)
Шрифт:
Саша заметил неподалеку от себя Федора Седых и подошел к нему. Момент был удобный, а Саше давно уже хотелось кое о чем спросить кузнеца.
Седых приветливо поздоровался.
— Скажите, товарищ Седых, — без предисловий сказал Саша, — чем объяснить ваше поведение и ваши слова, когда я позавчера приезжал за девочкой, которую вы с братом подобрали по дороге? Почему вы мне явно не верили?
Кузнец улыбнулся.
— Догадались?
— Ну, это было очень заметно.
— Только не сердитесь, — сказал Седых. — Мы же
— Как знали? От кого?
— От меня, — последовал неожиданный ответ. — Я рассказал Василию, как пропала Анечка.
— Но вы-то сами от кого узнали?
— Так я же в ту ночь ночевал в Н…ске. А утром шел на автобус мимо дома Болдыревых…
— Так это вы услышали крик и вошли в дом?
— Ну да! И вас я там видел, да вам, видно, было не до меня. Потому и не припомнили.
— Тьфу ты пропасть! А я ломал голову… Почему же вы не сказали тогда, в сельсовете?
— Ну, мы поняли, что вы хотите сохранить тайну. И мы с Василием никому не сказали…
Донесшаяся до них фраза полковника Хромченко прервала разговор:
— Если верить Норит, как раз время!
Последние минуты прошли в полном молчании. В морозном воздухе отчетливо слышалось стрекотание кинокамер и шипение прожекторов. Из автофургона с надписью «Телевидение» на борту доносился ровный гул генератора.
И вот… хорошо знакомый многим из присутствующих звенящий свист возвестил, что освещено именно то место, которое нужно. Звук раздался как будто из дверей клуба.
И почти одновременно точно в скрещении прожекторных лучей, на самом удобном для съемки месте, «возник из ничего» ученый-физик.
В руках он держал тот самый чемодан, в котором биолог унес с собой на планету-гостью материалы, нужные ему и профессору Тарану.
Но чемодан сразу выпал из руки ученого, а сам он пошатнулся и, как было хорошо заметно, едва удержался на ногах.
Но никто не бросился к нему на помощь.
Все знали: появиться должен не один, а трое!
Никто не рискнул оказаться «на пути» двух недостающих.
Так прошло минуты две…
Физик, видимо, оправился, пришел в себя. Он поднял чемодан и сам пошел к встречавшим.
— Где остальные? — встретил его вопросом полковник.
Казалось нелепым и неуместным здороваться, ведь разлучились всего четыре часа назад.
— Они остались там, — очень просто ответил физик. — Времени было слишком мало. Кроме предусмотренных возникли новые вопросы.
— И вы не смогли их отговорить?
— А я и не хотел этого делать. Понимаю и одобряю их решение. И если бы мог принести пользу и не имел другой задачи, сам бы остался, хотя известная степень риска тут имеется. Но что может значить риск и даже самая жизнь двух или трех человек, когда дело идет о спасении жизни миллиардов… разумных существ!
Заминка после слова «миллиардов» была очень заметна.
— Но как же они вернутся?
— Есть два пути. Вместе
— Но ведь место вашего возвращения было указано нам заранее. Я мог и не быть здесь.
— Сейчас да, вы ни при чем. Но они двое вернутся с вашей помощью. Который час?
— Четыре двадцать.
— Через десять минут планета уйдет из нашей системы. И никто, даже они сами, не знает, где она окажется через мгновение после этого.
Пока шел разговор, съемки окончились и прожекторы один за другим погасли. Их поспешно грузили в автофургон. Мороз подгонял людей.
— Поехали! — сказал Хромченко.
— Пора! А то еще замерзнешь тут, на вашей Земле, — пошутил физик.
Видимо, он совсем оправился после своего фантастического путешествия.
— Там у них теплее?
— Просто тропическая жара.
— Без солнца?
— Тепло и свет дают растения.
— Очень любопытно!
— Весьма! Наш биолог даже заявил, что не покинет планету, пока не изучит структуру этих растений. Но они обещали отправить с ним вместе несколько штук.
Жители Фокино, окружившие их плотным кольцом, расступились, давая дорогу «волге», и проводили ее аплодисментами.
— А как ваша цель, достигнута? — спросил Хромченко, когда все машины уже мчались в Н…ск.
— Всё здесь! — Физик похлопал по чемодану. — Они сдержали слово. Но работа предстоит огромная. У них нет письменности в нашем понимании. Всё на лентах вроде магнитофонных, на видеопленках, на чертежах, схемах, таблицах. Правда, они дали ключ, с помощью которого мы сможем расшифровать эти «иероглифы». Тяжелая задача!
— Когда должны вернуться ваши коллеги, где их встречать?
— Я этого не знаю. Во всяком случае, не позднее чем через неделю. Для «луча» расстояний не существует. От Нептуна до Земли или от края Галактики до Земли — все едино! Нуль нулю всегда равен. А где их встречать, зависит от того, где будет находиться в этот момент младший лейтенант Кустов. Незримая нить протянута от него к стартовой площадке на их планете. Длина этой нити тоже, конечно, равна нулю. Объяснений не спрашивайте, сам ничего не понимаю!
— Значит, оба ваши коллеги могут врезаться в Кустова?
— Нет, вероятность исчезающе мала. Всегда есть, выражаясь языком артиллеристов, процент рассеивания. В радиусе трехсот — четырехсот метров от Кустова. Профессор Таран просил проследить за тем, чтобы он в эту неделю избегал опасных мест — например, озер, рек, густых лесов. Думаю, что этого юношу затребуют в Москву. Так что н…ские события окончательно закончились.
— Как выглядит их планета?
— Разве расскажешь в трех словах? Я мало успел увидеть, подождите возвращения профессора и его спутника. Могу сказать одно: то, что я видел, впечатляет. Во многом это наше будущее.