Сто рентген за удачу!
Шрифт:
Наверное, я спятил и умопомешательство продолжало прогрессировать. Я резко ударил по стволу «Грозы», выстрел ушел в сторону. Драгоценный патрон оказался потрачен впустую.
– Ты охренел?! – зарычал Потап.
– Звереныш пригодится нам… – Неужто и впрямь я это сказал?! – У нас сейчас общая цель: унести ноги от хуги. Мы нужны друг другу. У секаланов отменное чутье на опасность. Этот ушастенький будет показывать нам оптимальный путь.
Потап посмотрел на меня и едва удержался, чтобы не покрутить пальцем у виска.
Рысенок сморгнул и вроде как посмотрел на меня с благодарностью. Затем сделал осторожный шаг к «Полосе барического взрыва», понюхал воздух и уверенно направился влево. Я двинулся вслед за ним, Потап замыкал цепочку, все время оглядываясь назад, готовясь пулями встретить хуги. Но те пока были заняты боем с остатками своры панцирных псов.
Судя по остервенелому рычанию, собаки-мутанты сражались яростно, прикрывая бегство своего вожака и нас заодно. Хотя беглецы из нашей троицы получались неважные – у всех проблемы с ногами.
«Вот ведь компашка подобралась, – я хмыкнул. – Калека на калеке… Просто спецназ инвалидов какой-то!»
Лучше всех чувствовал себя Потап. Странно, но он и в самом деле не ощущал боли от впившихся в тело острейших зубов. Шел, правда, слегка приволакивая ногу.
Звуки борьбы постепенно затихали. Не нужно быть провидцем, чтобы предсказать, кто победил – псы или хуги. Ничуть не сомневаюсь: армия нашего нового союзника полегла смертью храбрых – вся, до последней особи. Но и «снежные люди» не станут сразу бросаться за нами в погоню, им потребуется время на регенерацию, ведь песики наверняка покусали их изрядно. К тому же хуги, возможно, захотят насладиться добычей, разведут костерок и зажарят из панцирных собачек шашлык, или что там они готовят из свежего мяса. А может, хуги наедятся до отвала псами и не станут преследовать нас? Мечты, мечты…
На самом деле «снежные люди» никогда не бывают сытыми. Не зря их прозвали именно хуги – в переводе с эвенкийского «голодный». Хотя, на мой взгляд, им больше подходит прозвище «жадный» – типа, что не съем, то понадкусываю.
Обычный хищник убивает ради еды. Тот же секалан или панцирный пес, например. Если они сыты, то нападают в самых крайних случаях – защищая детенышей или территорию. При известной доле везения, осторожности и знания звериных повадок с ними можно разойтись мирно.
Мирно можно разойтись и с волколаком, и с барсуком-мутантом. Но только не с хуги. Как бы много вокруг ни было уже убитой добычи, хуги никогда не упустит возможность свернуть шею еще одной. А лучше нескольким. Он не успокоится, пока не прикончит всех живых, кто окажется в его поле зрения. Вероятно, «голодным» просто нравится убивать…
Даже с покалеченными ногами рысенок двигался быстрее, чем я. И наступил момент, когда он исчез из круга света, который давал импровизированный факел. Произошло это как раз тогда, когда полоса аномалий наконец-то закончилась – дно старицы украсилось раскисшим мокрым илом.
Я остановился. Шедший за мной Потап, естественно, тоже.
– Бедуин, а куда подевался этот… проводник ушастый?
– Слинял, – ответил я. – Но до конца аномалии нас таки довел.
– Надо было все же пристрелить его. А то нападет сзади в самый неподходящий… – Потап замолчал, вытаращив глаза на что-то за моей спиной.
Я оглянулся. Рысенок вернулся, да не с пустыми зубами – принес тушку небольшой гадюки. Мертвая змея с откушенной головой упала к моим ногам.
Потап зашелся смехом:
– Бедуин, да он никак признал тебя своим вожаком. Все по закону: добыча собирается в общую копилку, вожак ест первым.
Словно подтверждая его слова, секалан наклонил голову и подтолкнул змею ко мне. Я машинально сглотнул, только сейчас осознав, насколько же сильно проголодался.
Змеи – единственные съедобные для человека существа в АТРИ. Они не радиоактивны, не ядовиты и в жареном или вареном виде довольно приятны на вкус. И мне, и Потапу приходилось их есть неоднократно.
– Может, и впрямь поедим? А, Потап?
– Давай. Огонь есть, вот только с солью проблема.
– И так сойдет. Не впервой… Эх, жаль, змея маловата для троих, – посетовал я и посмотрел на рысенка: – Может, еще одну раздобудешь? А заодно и хвороста для костра натаскаешь.
Тот обиженно отвернул голову, пушистые кисточки на его ушах возмущенно встопорщились. Секалан всем видом словно говорил: «Ты, конечно, сейчас вожак, но и я тебе не котенок на побегушках».
– Гордый, значит? Ну, извини… – хмыкнул я.
– Здесь нельзя делать привал, надо идти дальше, – заговорил Потап. – А вот как только убедимся, что сбили хуги со следа, поищем местечко для костра и займемся ужином.
Глава 3
Из сборника заповедей военных егерей:
«Не все, что торчит из воды, лебедь».
Привал мы сделали в небольшой и, что удивительно, сухой низине. Дальше, в ста метрах, ржавел грузовой Ми-8 – не иначе из тех, что курсировали между Стрелкой и Ванаварой.
Уж не знаю, что именно послужило причиной катастрофы, но удар о землю получился жестким. Вертолет лежал на брюхе с сильным креном вправо. Одна из длинных лопастей несущего винта погнулась – странно, почему винт вообще не сорвало.
Хотя и без того разбросанных по округе деталей хватало. Среди них особенно выделялся подвесной топливный бак. Он лежал отдельно от вертолета, на небольшой кочке, и выглядел целехоньким, новехоньким, свежевыкрашенным, будто только-только с завода.
В любом другом месте подобное вызвало бы удивление. Но не здесь. В АТРИ странностей нет. Тут все – норма.
Мы не стали рисковать и подходить к вертолету – он мог быть радиоактивным. Напротив, устроились на приличном от него расстоянии и наладили крохотный костерок.
Ночь потихоньку приближалась к рассвету. Небо посветлело, а на востоке даже украсилось алой каймой, обещая хорошую погоду – огромная редкость для АТРИ.
Нам с Потапом наконец удалось вплотную заняться его ногой. Я осторожно, по одному, извлек осколки собачьих зубов, а затем он снял обувь, закатал рваную, испачканную в крови штанину, обнажая голень…