Сто рентген за удачу!
Шрифт:
– Осторожнее, профессор, – остановил я его. – Не вздумайте при них произносить такие слова, как мутант, урод и все такое.
– А почему? – не понял Иван Аркадьевич.
– Пристрелят, – коротко ответил Марек.
Одно из поселений клана изгоев находилось в тридцати километрах от Чегодайского ущелья. Раньше здесь находилось нечто вроде колхоза под названием «Красные пахари». Теперь же поселок называли Ахтын – по названию близлежащей горы. Бараки в поселении были не только деревянные, но и кирпичные двухэтажные – большая редкость в сталинские времена. Как и все поселения АТРИ, бывшие «Красные пахари» окружал забор с «колючкой» и прочие оборонительные сооружения.
Мы пришли в Ахтын ближе к вечеру. И мне, и Мареку уже приходилось тут бывать. Вернее, раньше мы заходили только в одно место – кабак «У тети Сони», который располагался в бывшей столовой. Кабак стоял на самом въезде в поселок – возле самых ворот. В питейное заведение охотно пускали всех желающих, причем не только своих, но и чужих. Любой бродяга, оказавшийся поблизости, мог сюда зайти, перекусить, прикупить патронов и снаряжения. Все же остальные места в Ахтыне были для посторонних закрыты – изгои очень не любили, когда бродяги начинали без спросу шататься по их селу. В таких случаях, как правило, открывалась стрельба на поражение.
Я был уверен, что и сейчас нас приведут не куда-нибудь, а в кабак. Ошибся. Не сбавляя шага, Хвощ прошел мимо питейного заведения и свернул на боковую улочку, которую перегораживала баррикада из мешков с землей. За ней сидели на оружейных ящиках и мирно курили трое боевиков из клана изгоев. Их автоматы привычно лежали на коленях.
При нашем появлении боевики и не подумали тронуться с места – наверняка их известили заранее. Они приветливо поздоровались с Хвощом, который был в клане всеобщим любимцем, сдержанно кивнули Японцу и с любопытством уставились на нас. Профессор ответил им тем же – буквально пожирал глазами и что-то бормотал себе под нос, а потом энергично дернул меня за руку:
– Как вы думаете, Бедуин, могу я попросить этих людей сдать кровь и слюну на анализ? Я прихватил с собой из лаборатории несколько коробочек для экспресс-тестов…
Иван Аркадьевич старался говорить тихо, но я не сомневался, что его слова услышали все присутствующие. По крайней мере, Хвощ с Японцем точно.
– Не вздумайте, профессор, – прошипел Марек и с тревогой покосился на мутантов. – Нашли время и место, чтобы свои исследования проводить!
– А почему бы и нет? – внезапно ухмыльнулся Японец, перемигнулся с Хвощом и весело посмотрел на боевиков: – Парни, мы же не откажем профессору в таком пустяке, не так ли?
Те почему-то заулыбались и закивали:
– Не откажем. Нам для хорошего человека крови не жалко.
«Что происходит, Японец?» – попытался мысленно поговорить я с псиоником.
«Расслабься, Бедуин, – откликнулся тот. – Твоему профессору ничего не угрожает. Напротив, он будет, пожалуй, весьма популярным человеком в нашем клане. Необычайно популярным для чужака».
«Это еще почему?» – не понял я.
«Причина простая: он искренне считает изгоев людьми. Понимаешь? Людьми. А для нас это очень важно…»
Тихо пискнул КИП Хвоща, уведомляя о пришедшем на его адрес сообщении. «Штатный дипломат» глянул на экранчик и повернулся ко мне:
– Планы поменялись, Бедуин. Будда хочет видеть тебя одного, а твоих спутников велел накормить бесплатно «У тети Сони», а потом доставить, куда они захотят, хоть в Ванавару, хоть в Муторай. Причем разрешил на это дело задействовать вертолет, так что доставим в один миг, с ветерком.
Я согласно наклонил голову. Вполне ожидаемо. Понятно, что Будда не хочет обсуждать выполненное задание в присутствии посторонних. Обычная практика: заказчик и исполнитель всегда встречаются с глазу на глаз. Вот только потом мне бы надо сразу отдать полученное вознаграждение Мареку, а то мы с ним, возможно, встретимся еще не скоро – от Будды я отправлюсь прямиком на Стрелку к Разенкову. Там, скорее всего, сяду на вертолет до Ванавары, дальше на Большую землю – и в Америку, к приятелю Разека. А что потом, даже загадывать не хочу…
– Марек, дождись меня «У тети Сони», ладно? Поговорю с Буддой и тут же рассчитаюсь с тобой.
Профессор с Мареком отправились в кабак, а меня Хвощ и Японец повели дальше.
Будда обосновался в здании бывшего сельсовета, в кабинете председателя. Но прежде чем пропустить меня к нему, боевики на входе потребовали, чтобы я сдал оружие, рацию, КИП, а затем тщательно обыскали, отобрав все, на их взгляд, опасные предметы, вплоть до последнего маркера. И в довершении заставили снять бронекостюм, оставив в футболке и камуфляжных брезентовых штанах.
– Боитесь, что засвечу маркером Будде в глаз? – не удержался от подковырки я. – Или удушу его рукавами комбинезона?
– Мы выполняем приказ, – равнодушно откликнулись они, отобрали у меня жало и пыльцу, сложили их в рюкзак к остальным цацкам и передали все это Хвощу.
– Э, ребята, хабар-то отдайте, – запротестовал я.
– Успокойся, никуда не денется твой хабар. Ты же его для Будды принес? – проявил знание дела Японец.
– Не весь. Часть для другого заказчика.
– Тогда после разговора с Буддой мы тебе его вернем, – заверил меня Хвощ. – А пока я за тебя рюкзачок потаскаю. Все равно вместе идем, – обаятельно улыбнулся «штатный дипломат».
– Спасибо, конечно, но я и сам могу.
– Не можешь! – отрезал один из боевиков. – У тебя в рюкзаке аж два огневика, а их вполне можно использовать как бутылки с зажигательной смесью.
– Да и другие цацки запросто можно в оружие превратить, – добавил второй. – Так что, пока будешь разговаривать с Буддой, держись от рюкзака подальше. Если заметим, что ты к нему пытаешься хотя бы пальцем прикоснуться, стреляем без предупреждения. Ясно?
– Уж куда яснее! Вы никак решили, что у меня заказ на Будду, да? – обозлился я. – Между прочим, я не по собственному почину сюда пришел, он сам меня к себе в гости позвал!
– Ничего не знаем, у нас приказ, – заявили они.
Хвощ виновато улыбнулся и развел руками: дескать, извини, Бедуин, ничем помочь не могу. Приказ есть приказ.
Я плюнул с досады. Чего с ними, с остолопами, разговаривать! Сейчас лучше самому Будде в лицо скажу, что думаю о нем и его долбаной осторожности!
Кабинет председателя сельсовета сохранился относительно неплохо. Если не считать выбитых стекол, здесь все выглядело почти как в старые советские времена. Скрипучий, но все еще целый паркет. Два полированных поцарапанных стола: один, большой и солидный, – хозяина кабинета, другой, узкий и длинный, – для совещаний. Обстановку дополняли деревянные самодельные стулья, громоздкий кожаный диван и висящий на стене некогда красный, а теперь порядком выцветший флаг с золотистыми серпом и молотом.