Стократ
Шрифт:
Женщина привела его в старинный баронский дом, сложенный из камня лет двести, а то и триста назад. Стены обеденного зала украшали картины – в основном старинные пейзажи и жанровые сценки; Стократ разглядывал их, узнавая баронство без засилья лесов, с полями и площадями, с перекрестками и кустарниками, с простором, сохранившимся только там, на холсте. Отдельно, в торце зала, помещались портреты мужчины и женщины – как видно, супругов.
– Это наши отец и мать, – сказала Нора.
Стократ кивнул. Его собеседница была похожа
– Они умерли, – уточнила Нора то, что и так было понятно. – А это…
Быстрые шаги простучали по лестнице. В зал вошел мальчик лет одиннадцати, высокий и серьезный, лицом похожий на мать.
– Это мой сын, – сказала Нора. – Его зовут Альт.
Мальчик едва склонил голову, обозначая приветствие, и вопросительно посмотрел на женщину.
– Иди пока к себе, – она напряженно улыбнулась. – Время еще есть…
Мальчик ушел, не сказав ни слова. Нора пошла вдоль стола, сама зажигая свечи.
– Лесной Царь придет за ним, чтобы забрать на пять лет, – сказала буднично. – Он превратит его в дерево и научит управлять временем. И еще он научит его быть верным Лесному Царю и никогда не помышлять о бунте.
– Как с вами случилась эта беда?
Рука ее с горящей свечкой дрогнула. Женщина обернулась – оказывается, она ждала долгих расспросов. То, что Стократ не требовал разъяснений, застало ее врасплох.
– Наш отец хотел защитить страну от Железных Братьев.
– Защитил?
– Как видишь, – она смотрела на огонек свечи в руках. – Ты не спросил, кто отец Альта.
– Вероятно, наместник.
– Тебя не смущает, что я его сестра?
– Какая разница, смущен я или нет? – он улыбнулся. – Лес это устраивает, как я понимаю. Мальчик признан законным наследником.
– Ты очень быстро соображаешь, – прошептала она. – Ты… ведь не просто бродяга с мечом, правда?
– Если бы я был просто бродяга – разве ты предложила бы мне то, что предложила?
– Нет, – она села к столу и поставила свечу в подсвечник. Опустила руку в сумку на боку, вытащила бумажку с нацарапанными каракулями, сунула уголком в огонь. Бумажка занялась, осветив ее лицо.
– Я расскажу тебе, – сказала она шепотом. – А ты сам решишь.
Три года назад Лесной Царь устроил большой прием у себя во дворце. Все наместники получили приглашения, их ближайшие родственники – тоже. В огромном каменном зале, у длинных столов, молча сидели люди: некоторые были знакомы между собой, другие – нет. Некоторые призвали Царя на свои земли, другие – были захвачены силой. Все сидели, как равные, но никто не чувствовал себя свободно.
Лесной Царь вышел к своему столу и поднял кубок. Слуги, сновавшие по залу, наполнили кубки гостей.
– Сегодня мы пьем, – сказал Лесной Царь. – Кто не выпьет – тот мне враг. А вы не хотите быть моими врагами, я знаю.
И в полной тишине все, кто был в зале, выпили. И почти сразу начали падать.
Схватившись
Она умерла быстро. Ее дух, поднявшись над телом, увидел сверху заваленный телами зал. Она искала глазами Филина – и нашла его; вокруг суетились слуги, собирая трупы так же проворно, как раньше разливали вино. Взяв мертвого брата за руки и за ноги, слуги волокли его к помосту. Нора увидела, как тащат и ее тело, и как беспомощно волочится по полу подол нарядного платья. У помоста тела выкладывали в ряд – на спину.
– Подойдите ко мне, – сказал Лесной Царь.
Нора огляделась и увидела, что весь зал наполнен духами только что умерших. Она снова нашла Филина, и потянулась за ним. Так, вместе, они приблизились к помосту, и остановились над своими останками.
– Вы все вернетесь к жизни через несколько минут, – сказал Лесной Царь устало. – Кроме предателя. Среди вас есть один, кто задумал бунт. Он мертв навсегда, и его душа не найдет покоя.
Прозрачные фигуры, колебавшиеся в воздухе, были безмолвны: они не умели ни говорить, ни кричать.
– Но если тот, кто близко знает предателя, сам назовет его – я пощажу обоих, – сказал Лесной Царь.
Бумажка в руке Норы догорела, обожгла ей пальцы, пеплом упала на скатерть.
– Твой брат хотел бунтовать?!
– К тому времени было ясно, что наш отец отдал страну в вечное рабство. Мой брат хотел отослать нашего сына далеко, где Лес его не достал бы. Тогда со смертью Филина закончился бы договор.
– И ты об этом знала.
– Он не говорил мне. Но мне не нужны были слова, чтобы знать.
– И ты выдала брата Лесному Царю.
– Что значит – «выдала»? Лесной Царь все знал заранее, ему нужно было посмеяться над нами и напугать остальных. Я помню, как трупы на помосте вдруг задышали и зашевелились, кого-то рвало… Я помню, как пришла в себя – на полу. Рядом лежал Филин – мертвый. И он не встал. Царь велел гостям вернуться за столы и продолжать веселье. Я кричала: ты же обещал! Он сказал: ты зря поверила. Измену, или одно только намерение изменить, я караю смертью, и пусть это будет уроком для всех.
Она подняла глаза, в которых отражался огонь:
– Ты сказал – назови причину. Я говорю: причина в том, что весь этот край, все наши земли платят временем по вине моей семьи. Причина в том, что мой сын станет деревом на пять лет и рабом Леса навсегда. Когда он вернется, я умру от дряхлости на другое утро, как умер наш с Филином отец. Альт будет наместником, отдаст своего сына Лесу, и умрет от дряхлости в день его возвращения, и так будет всегда!
– А если мальчика увезти, – медленно сказал Стократ, – договор потеряет силу?