Стократ
Шрифт:
– С кем вы бились?
– Здесь были люди из Приречья. Они искали дочь властителя. Мы тоже ее искали.
– Нашли?
– Нет… Нашли сыновей. Наш господин возьмет земли Гран под протекторат… Новый владетель Вывор назначил награду за твою голову, Стократ.
– Почему сын старого владетеля убил его?
– Он много лет учился у чужих колдунов в Высокой Школе. Учителя отняли его разум и заменили своим. Он пришел на землю Выворот, чтобы поймать ее в Сеть.
– Ты бредишь? – Стократ поднял брови.
Раненый прикрыл глаза и коснулся рукой
– Еще наш господин обещает награду за дочь Грана, – пробормотал, не открывая глаз. – Живую или мертвую. Если ты знаешь, где она…
Стократ сжал рукоятку меча.
– Если ты знаешь, где она, – раненый едва шептал, – скажи, пусть убирается подальше… С рассветом начнут прочесывать предместья, овраги, леса… Деревни, трактиры, – все… Она обещана в жены наследнику из Приречья, и она мешает нашему господину…
Стократ выпустил меч. Вернулся к колодцу, плеснул еще воды в ковшик и отнес раненому.
– Долго будешь жить, – сказал сквозь зубы и ушел, торопясь, потому что небо уже светлело, и рассвет дышал в затылок.
Они не спали. Дремали, привалившись друг к другу у огня, и оба вскочили, стоило Стократу пробраться сквозь кусты.
– Я же говорил, что он вернется, – вместо приветствия сказал Правила Приличия.
– Надо идти, – Стократ ногой откинул полено из костра, оно покатилось по черной земле, разбрасывая искры. – Светает. Пора.
– Что там? – шепотом спросила Мир.
– Потом расскажу. Дан, собирай мешок, быстрее. Мир… как твоя царапина, подсохла?
– Заживет, – она насторожилась.
– У тебя быстро порезы затягиваются? Ранки, царапины?
– Быстро, – она облизнула запекшиеся губы. – А что?
Стократ не стал отвечать.
По дну оврага бежал ручей, можно было идти по щиколотку в воде, то и дело рискуя оступиться на скользких камнях. Или пробираться берегом, через камыши и топкий ил. Или ползти по склону, как муха по стенке чаши. Лошади брели, будто на убой. Впереди шел мальчишка с одной лошадью в поводу, позади Стократ вел другую, а Мир, скособочившись, сидела в седле.
– Дан, ты можешь идти быстрее?
– Я и так уже изо всех сил… А верхом я боюсь, лошадь ноги переломает…
Поднималось солнце. Скоро оно дотянется до замшелых камней на дне оврага, до ленточек травы, плывущих по течению и никуда не уплывающих. Небо уже осветилось, и вершины холмов приняли на себя первые лучи. Выпадала роса.
– Дан, долго еще до конца оврага?
– Недолго…
– Ты так и раньше говорил.
– Ну что я могу сделать?! Я спешу…
Стены оврага расступились. Из-под воды и мха показалась тропинка, ветки разошлись, освобождая небо. Тропинка поднималась все выше, и запах сырости уступал место другому, полевому, терпкому и сухому травяному запаху.
Стократ принюхался. Совсем рядом были люди, много людей, потные мужчины в кожаных доспехах, и их лошади.
– Левее, Дан.
– Ты же говорил, в поля…
– В поля
– Упремся в реку…
– Правила Приличия, – сказала Мир, – а твоя лодка…
Мальчишка встрепенулся и разинул рот:
– Лодка?
Сзади, по оврагу, их догоняли невидимые преследователи. Видно, нашли костер и остатки стоянки. К счастью, ручей, кусты и неровные склоны не позволяли им идти быстро.
– В седло, Дан, и к реке. Живо.
Стократ вскочил в седло за спиной Мир. Та вздрогнула, выдернула ноги из стремян и передвинулась вперед, насколько могла. Дан взобрался на свою лошадь с третьей попытки:
– Я пригоню лодку. Ждите там, где желтая поляна, я пригоню по течению!
Он пустил лошадь рысью, сидя в седле неуверенно и сутуло, и Стократ с беспокойством посмотрел ему вслед: не свалился бы парень. Будет жалко.
– У него папаша был лодочник, – прошептала Мир. – Новую лодку продали после его смерти, старая осталась. Под пристанью, там, где рыбаки живут.
Стократ огляделся. Было уже совсем светло, и только легкий туман, редеющий с каждой минутой, мешал их преследователям разглядеть все до горизонта – поля, редкие постройки вдоль дороги, рощи и беглецов.
Стократ пустил лошадь вперед. Мир сидела перед ним, легкая, хрупкая, он чувствовал тепло, исходящее от нее, и запах ее волос.
– Правь, – он вложил в ее руки уздечку. – Где эта желтая поляна?
Лошадь послушалась легкого прикосновения его каблуков. Они поехали сквозь туман, вместе управляя лошадью. Руки Стократа лежали на плечах Мир.
Они не сказали ни слова. В любую минуту из тумана могли появиться вооруженные люди из Выворота или Приречья, и тогда Стократу пришлось бы убивать и, скорее всего, умирать. Судьба Мир была неясной, как дорога в утреннем прохладном киселе. Они ехали на спине одной лошади, и молча умоляли добрых духов, чтобы этот путь никогда не кончался.
Потом запахло рекой.
Стократ первым слез и помог спуститься Мир. Лошадь смотрела обеспокоено. Стократ снял с седла сумки, потянулся к лошадиному уху и сказал несколько слов. Лошадь поглядела, будто не веря, а потом вдруг пустилась с места галоп и ускакала вперед по дороге, так, что задрожала земля.
– Что ты сделал? – прошептала Мир.
– Она уведет их за собой. Они поскачут на стук копыт. Погонятся за лошадью из конюшни властителя.
– Ты что, понимаешь лошадиный язык?!
– Мир, ну какой язык… Я просто велел ей спешить. Не бойся, она остановится раньше, чем выбьется из сил.
– Я не боюсь, – сказала Мир.
Вдоль реки тянулись заросли. Мир хромала, с трудом ступала на подвернутую ногу и тяжело дышала сквозь зубы. Стократ молча подставил ей локоть.
Сперва опершись на его руку, потом обняв его за плечи, она направила его по топкой илистой тропинке – вниз. Продравшись сквозь чащу, они оказались на крохотном пляже – подкова желтого песка, окруженного оранжевыми цветами, как лысина рыжими прядями.