Столетняя война
Шрифт:
– Он мошенник, - с пренебрежением произнес Томас.
– Просто мерзавец, пытающийся заработать несколько монет.
Они двинулись на север. Эллекенам приходилось избегать городов, потому что в любом поселении со стенами неизбежно имелось некоторое количество людей, способных выпустить болт из арбалета, а Томас хотел закончить свое путешествие, не потеряв ни единого человека в какой-нибудь мелкой стычке.
Он намеревался ехать на восток, потому что в этом направлении вероятнее всего было наткнуться на англичан, и он нашел их в деревне, над которой возвышалась высокая башня церкви. Эта церковь была единственным каменным зданием, остальные были построены из дерева, штукатурки и соломы.
Там была кузница с горном, пристроенным в заднем дворе под опаленным дубом, и таверна, окруженная кучкой маленьких домишек, а когда Томас в первый раз взглянул на эту деревню, окруженную виноградниками, он заметил и группу лошадей, пивших из небольшого ручья, протекавшего рядом с впечатляющей церковью.
Лошадей было больше пятидесяти, что предполагало по меньшей мере двадцать воинов, и они решили, что лошади принадлежат французам, но потом заметили прислоненный к стене таверны флаг со Святым Георгием, его красный крест выделялся на белом поле.
Он повел своих людей вниз с холма, на небольшую площадь, где латники встревоженно повскакали с мест.
– Мы англичане!
– прокричал Томас.
– Иисусе!
– с облегчением произнес высокий мужчина, выходящий из двери таверны. Он носил жиппон со стоящим на задних лапах львом и лилиями на голубом поле.
– Кто вы такие?
– спросил он.
– Сэр Томас из Хуктона, - ответил Томас. Он редко использовал это почтительное "сэр", но его посвятил в рыцари граф Нортгемптон, так что иногда это оказывалось полезным.
– Бенджамин Раймер, - произнес высокий.
– Мы служим графу Уорику.
– Вы с армией?
– спросил Томас с надеждой.
– Мы ищем эту проклятую армию, - объяснил Раймер, а потом рассказал, что он с группой рыцарей сел на борт корабля, отплывшего из Саутгемптона, но потерял из вида флот, перевозивший остальные силы, шедшие на подмогу войску графа в Гаскони.
– Поднялся ветер и проклятый капитан запаниковал, и мы оказались в Испании, - сказал он, - а ублюдку понадобилось два месяца, чтобы починить корабль и доставить нас до Бордо.
Он посмотрел на людей Томаса.
– Какое облегчение, снова быть вместе с лучниками. Наши оказались на другом корабле. Ты знаешь, где армия принца?
– Понятия не имею, - ответил Томас.
– Слепой ведет слепого, - заметил Раймер.
– И здесь нет эля, так что на этом плохие новости не заканчиваются.
– А вино есть?
– Говорят, что да. По мне, так на вкус оно, как кошачья моча. Ты приехал из Бордо?
Томас покачал головой.
– Мы из гарнизона на востоке Гаскони, - ответил он.
– Ты знаешь эту проклятую страну?
– Какую-то часть. Она большая.
– Так куда нам идти?
– На север, - сказал Томас.
– По последним слухам, что до меня дошли, армия рядом с Туром.
– Где бы ни был этот чертов Тур.
– Он на севере, - объяснил Томас и выскользнул из седла.
– Пусть лошади отдохнут, - велел он своим людям.
– Напоите их и выведите. Мы отправимся через час.
Раймер со своим войском пошел вместе с Томасом, и тот размышлял, как им удалось выжить так долго, потому что Раймер удивился, когда Томас отправил вперед разведчиков, спросив:
– Что, это опасно?
– Это всегда опасно, - ответил Томас.
– Это Франция.
Но пока враги его не беспокоили. Однажды Томас увидел вдали замок и повел колонну в обход, чтобы избежать неприятностей, но гарнизон не сделал попыток бросить им вызов или даже просто выяснить, кем являлись эти всадники.
– Возможно, они отправили большую часть своих людей на север, - объяснил Томас Раймеру, - и осталась лишь горстка, чтобы удерживать укрепления.
– Молю Господа, чтобы мы не опоздали на битву!
– Моли Святого Георгия, чтобы битвы не было, - отозвался Томас.
– Мы должны их разбить!
– бодро заявил Раймер, и Томас вспомнил Креси, кровь на траве и стоны в ночи после битвы. Он промолчал, его мысли унеслись к Святому Жуньену.
Томас чувствовал, что они где-то неподалеку от аббатства, где захоронен святой, хотя это было предположение, вдохновленное скорее надеждой, чем фактами.
Местность менялась: холмы становились ниже и круглей, реки - шире и спокойнее, листва быстрее меняла цвет.
Всякий раз, натыкаясь на деревню или путешественника, он спрашивал направление, но обычно люди знали только как добраться до следующей деревни или, возможно, города, о котором Томас никогда не слышал, и потому он просто продолжал ехать на север.
– Мы пытаемся добраться до Пуатье?
– спросил сир Роланд на шестой день.
– Мне сказали, что принц может быть там, - ответил Томас, но это предположил сир Анри, а поскольку сир Анри знал не больше Томаса, то это в лучшем случае было смутным направлением.
– Или ты едешь туда, поскольку это около Нуайе?
– Нуайе?
– Там покоится Святой Жуньен.
– Ты бывал там?
– Только слышал, - покачал головой Роланд, - ты туда направляешься?
– Если по пути.
– Потому что тебе нужна Злоба?
– спросил Роланд почти обвиняюще.
– А она существует?
– Как я слышал, да.
– Кардинал Бессьер верит в это, - сказал Томас, - и черные доминиканцы, должно быть, тоже, а мой сеньор приказал мне найти её.
– Чтобы он мог использовать её в борьбе против Франции?
– возмущенно спросил Роланд. Может, он и присоединился к эллекенам и готов был сражаться против армии короля Иоанна, но только ради Бертийи.