Столетняя война
Шрифт:
– Он англичанин, - подчеркнул граф, - как и я. А церковь не убивает! Она предает людей гражданским властям, а сейчас я здесь представляю эти власти! Я граф Уорик и не буду убивать англичанина ради церкви, пока мне не прикажет того архиепископ Кентерберийский.
– Но он отлучен от церкви!
Граф рассмеялся на это замечание.
– Два года назад, - сказал он, - ваши проклятые священники отлучили от церкви двух коров, гусеницу и жабу, все это в Уорике! Вы используете отлучение, как мать - березовый прут для воспитания ребенка. Вы его не получите, он мой, он англичанин.
– А теперь, - тихо добавил сир Реджинальд Кобэм по-английски, - нам пригодится каждый английский лучник, что сможем найти.
– Так почему вы здесь, - спросил граф кардинала и после обдуманно оскорбительной паузы добавил, - ваше преосвященство?
Лицо кардинала исказила злоба из-за того, что его лишили предвкушаемой мести, но он совладал с собой.
– Его святейшество Папа, - произнес он, - послал нас, чтобы молить вашего принца и короля Франции заключить мир.
Мы путешествуем под Божьей защитой и признаны посредниками вашим королем, принцем и церковью.
– Мир?
– граф будто выплюнул это слово.
– Вели узурпатору Иоанну передать французский трон законному владельцу, Эдуарду Английскому, тогда ты получишь свой мир.
– Его святейшество полагает, что уже достаточно убийств, - благочестиво заявил кардинал.
– А ты был готов добавить еще, - возразил граф.
– Ты не достигнешь мира, убивая женщин в монастырской церкви, так что отправляйся! Ты найдешь принца там, - он указал на север.
– Кто здесь аббат?
– Я, сир, - из тени апсиды выступил высокий лысый человек с длинной седой бородой.
– Мне нужно зерно, бобы, хлеб, вино, вяленая рыба, мне нужно всё, что смогли бы съесть и выпить люди и лошади.
– У нас очень мало запасов, - нервно произнес аббат.
– Тогда мы заберем то немногое, что у вас есть, - сказал граф, а потом опять взглянул на кардинала.
– Вы еще здесь, ваше преосвященство, а я велел вам уйти. Так что отправляйтесь. Теперь монастырь в руках англичан.
– Вы не можете отдавать мне приказы, - заметил Бессьер.
– Я только что это сделал. И у меня больше лучников, больше мечей и больше людей, чем у вас. Так что уходите, пока я не вышел из себя и не вывел вас силой.
Кардинал поколебался, но потом решил, что благоразумие лучше неповиновения.
– Мы уйдем, - провозгласил он. Он сделал знак своим людям и спустился в неф. Томас сдвинулся с места, чтобы преградить путь Скалли, но шотландец исчез.
– Скалли, - сказал он.
– Куда он делся?
Аббат махнул рукой в сторону арочного прохода за апсидой. Томас побежал в ту сторону, распахнул дверь, но снаружи не было ничего, кроме полоски залитых светом булыжников мостовой и внешней стены монастыря. Меч рыбака исчез.
Мерцающая луна скользила сквозь высокие облака и вместе с факелами давала достаточно света, чтобы увидеть, что двор позади церкви был пуст.
У Томаса зашевелились волосы на затылке от страха, что шотландец поджидал его, затаившись где-то в тени, и он вытащил меч. Длинный клинок со скрежетом вышел из ножен.
– Кем он был?
– раздался голос, и Томас быстро повернулся, его сердце колотилось, и увидел, что этот вопрос задал окровавленный черный монах.
– Шотландцем, - объяснил Томас. Он вновь уставился в темноту.
– Опасным шотландцем.
– У него Злоба, - уныло заметил монах.
Шум в кустах заставил Томаса повернуться, но это была просто кошка, спрыгнувшая с низко нависающих ветвей и побежавшая в сторону дальних строений.
– Кто ты?
– спросил он монаха.
– Меня зовут брат Фердинанд, - ответил монах.
Томас рассмотрел его и увидел старика с кровоточащим обветренным лицом.
– Каким образом ты поранил нос и губу?
– Я отказался отвечать, где находится Злоба, - ответил монах.
– Так это они тебя ударили?
– Шотландец, по приказу кардинала. Потом аббат сказал им, где она спрятана.
– В гробнице?
– В гробнице, - подтвердил брат Фердинанд.
– Ты был в Мутуме, - обвиняюще произнес Томас.
– Лорд Мутуме был моим другом, - ответил монах, - он был добр ко мне.
– И лорд Мутуме был Планшаром, - сказал Томас, а семья Планшаров - еретики.
– Он не был еретиком, - с жаром заметил брат Фердинанд.
– Может, он и был грешником, но кто из на не грешен? Он не был еретиком.
– Последний из Темных рыцарей?
– спросил Томас.
– Говорят, один еще жив, - сказал монах и перекрестился.
– Жив, - подтвердил Томас, - и его имя Вексий.
– Вексийи были худшими из семи, - произнес брат Фердинанд.
– Не знали ни жалости, ни сострадания и несли на себе проклятие Христа.
– Моего отца звали Вексий, - сказал Томас.
– Он не пользовался этим именем, как и я, но я Вексий. Лорд Бог знает каких земель и граф чего-то там.
Брат Фердинанд нахмурился, взглянув на Томаса так, как будто тот был опасным зверем.
– Так кардинал прав? Ты еретик?
– Я не еретик, - яростно отозвался Томас, - просто человек, который перешел дорогу кардиналу Бессьеру, - он засунул меч обратно в ножны. Он только что услышал, как захлопнулись ворота и была задвинута щеколда, и понял, что кардинал и Скалли ушли.
– Так расскажи мне о Злобе, - попросил он.
– Злоба - это меч Святого Петра, - сказал монах, - тот, что он использовал в Гефсиманских садах, чтобы защитить Господа нашего. Он отдал его Святому Жуньену, но Темные рыцари нашли меч и, когда их ересь выжгли с лица земли, и спрятали, чтобы их враги не могли его найти.