Столетняя война
Шрифт:
– Продолжайте двигаться!
– прокричал всадник. Он нервно посмотрел через плечо, вглядываясь в северном направлении, на поднимающуюся вверх долину, что лежала между удерживаемым англичанами холмом и полем Александра.
Томас посмотрел в том направлении и увидел, как перемещаются знамена на английском холме. Они двигались в его сторону, просто разноцветное мерцание на вершине. То были люди графа Уорика, отправляющиеся на охрану реки.
Значит, отступление началось. Горн не прозвучал, никаких семи протяжных нот, возвещающих о перемирии. Вместо этого будет переправа через реку, и, как предположил Томас, длинный день, во время которого нужно удерживать французов и не дать им помешать переправе.
– Не тяните время, черт возьми!
– прокричал всадник. Его раздражение вызвала тяжело нагруженная телега, остановившаяся там, где дорога поворачивала, поэтому он подъехал к двум тягловым лошадям и хлопнул одну из них по крупу мечом плашмя.
Лошадь запаниковала, попыталась встать на дыбы, но ей помешала сбруя. Она повернула направо, потянув за собой и вторую лошадь, и обе пустились вскачь, возница натянул поводья, но телега подпрыгнула на дороге, лошади попытались свернуть в сторону от реки, и повозка медленно опрокинулась на обочине.
Лошади заржали. Это была катастрофа, потому что вся повозка завалилась набок, перегородив брод. Награбленные котелки со звоном рассыпались по болоту.
– Иисусе!
– запаниковал всадник, который и был причиной всех этих бед.
Лишь две дюжины повозок успели переправиться через Миоссон, и по меньшей мере в два раза больше телег теперь сгрудились не на том берегу.
– Иисусе!
– отозвался Сэм. Не потому что перевернулась телега, а потому что в поле зрения появилось больше знамен. Только эти знамена находились не на холме.
Они были в лесистой долине между холмами, все еще погруженной в тень, поскольку лучи солнца пока не коснулись ее, под деревьями развевались флаги, а под флагами находились всадники. Много всадников.
Направляющихся к реке.
Маршал д'Одрам и лорд Дуглас вели свою тяжелую кавалерию, чьей задачей было сокрушить лучников на левом фланге английской армии.
Их было триста двадцать человек, все известные и опытные воины, которые могли себе позволить расходы на доспехи для лошадей, способные выдержать удары английских стрел.
Морды коней защищали шафроны - металлические латы с прорезями для глаз, а грудь закрывали кожаные доспехи, кольчуги и даже сталь. Эти доспехи замедляли ход лошадей, зато делали их почти неуязвимыми.
Д'Одрам и Дуглас рассчитывали пересечь долину и атаковать, поднявшись по пологому холму в сторону леса Нуайе, а потом обогнуть край защищающей врага изгороди и ударить по его войскам.
Они повели своих отяжелевших лошадей через долину и вверх по склону, веря, что доспехи защитят животных.
Обогнув изгородь, они собирались пришпорить коней, пустив их галопом, и врезаться в группу английских лучников, которых ожидали там обнаружить.
Может, тысячу лучников? И огромные боевые кони внесут их вглубь этой обратившейся в панику массы, падающей под ударами мечей и топоров.
Уничтожить лучников, заставить их сбежать с поля боя, а потом всадники вернутся обратно в ряды французов, спешатся, снимут шпоры и присоединятся к основной атаке, которая в пешем строю вонзится в центр английской армии.
Таков был замысел битвы, использовать тяжелую кавалерию, чтобы сокрушить английских лучников, а потом перерезать латников, но когда д'Одрам и лорд Дуглас вели своих людей по бровке западного холма, они увидели верхушки английских знамен за изгородью, и эти знамена двигались на юг.
– Что делают эти ублюдки?
– спросил д'Одрам, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Сбегают, - тем не менее ответил Дуглас.
Горизонт на востоке был залит лучами восходящего солнца, а лес темнел на фоне этого яркого света, но перед деревьями можно было различить знамена.
Там была дюжина флагов, и все двигались на юг, и д'Одрам посмотрел в ту сторону и заметил проблеск водной глади в глубине долины.
– Ублюдки переправляются через реку!
– воскликнул он.
– Они убегают, - повторил Дуглас.
Маршал д'Одрам колебался. Ему было пятьдесят, и почти всю свою сознательную жизнь он был солдатом. Он дрался в Шотландии, где научился убивать англичан, а потом в Бретани, Нормандии и Кале.
Он знал, какова война, и колебался не потому, что его страшило происходящее, а потому что знал, что план битвы может измениться.
Если они атакуют дальний холм, нацеливаясь в то место, где, как они предполагали, находится левый фланг англичан, то обнаружат там латников, а не лучников, а его рыцари получили приказ уничтожить ненавистных лучников врага. Так где же лучники?
– Там внизу брод, - произнес один из воинов, указывая на поблескивающую реку.
– Ты в этом уверен?
– Я вырос не дальше, чем в трех милях отсюда, сир.
– Поскачем к броду, - решил д'Одрам. Он развернул коня, накрытого попоной с широкими бело-голубыми диагональными полосами, цветами его герба.
В руке он держал щит той же яркой расцветки, а на шлеме с забралом были прикреплены одно белое и одно голубое перо.
– Сюда!
– призвал он и повел всадников на юг.
И это оказалось проще, чем пересекать долину. Теперь, вместо того, чтобы заставлять отяжелевших от доспехов лошадей подниматься по длинному склону удерживаемого англичанами холма, они поскакали вниз.
Они перешли на рысь. Звенели и бряцали лошадиные доспехи, копыта с глухим звуком стучали о сухой дерн. У некоторых воинов в руках были пики, но большинство взяли мечи.