Столетняя война
Шрифт:
Теперь настала очередь брата короля, герцога Орлеанского, возглавить сражение против потрепанного строя англичан, но герцог предпочел покинуть поле битвы. Почему? Мы не знаем.
Кажется, король Иоанн приказал своему наследнику отойти. Дофин Карл выполнил свой долг, и король, вероятно, не хотел подвергать его дальнейшему риску и, по всей видимости, велел дофину отступить, а герцог предпочел отступить вместе с ним.
Итак, две трети французской армии ушли, и королю пришлось самому повести атаку.
Именно тогда каптал пошел в дерзкое наступление, ряды французов были рассеяны, и началась настоящая резня. Это случилось, как нам говорят, на поле Александра, но где именно оно находится?
Некоторые утверждают, что это заболоченная полоса земли рядом с рекой Миосон, но мне кажется маловероятным, что французы пошли бы на юг, и исследование поля битвы, которое я провел, убедило меня, что поле Александра - это плоская вершина холма к западу от позиции англичан.
Но где бы оно ни было, именно поле Александра стало смертельной ловушкой для французов, и именно там король со своим младшим сыном были захвачены в плен.
Воины спорили насчет того, чьим пленником является Иоанн Добрый, но тут королем и его сыном занялись граф Уорик и сир Реджинальд Кобэм, они сопроводили их к принцу Эдуарду, который обращался с королевскими пленниками с подчеркнутой вежливостью.
Основное сражение было битвой пехоты. Это посоветовал лорд Дуглас, зная, что лучники гораздо менее эффективны против пеших солдат, чем против лошадей, но по иронии Дуглас был, вероятно, ранен верхом на лошади.
В сражении при Пуатье лучники сыграли решающую роль в поражении двух кавалерийских атак французов, но оказали небольшое влияние на ход основной битвы, где дралась пехота.
Стрелы явно сильно досаждали французам. Поток стрел вынудил их продвигаться с опущенными забралами, и каждый удар стрелы, даже если она не протыкала доспехи, был как удар молотком, однако согласно свидетельствам, доспехи французов были достаточной защитой.
То же самое произошло в битве при Азенкуре. Атаки французов утонули под градом стрел, но латники все же добрались до строя Генриха V и вступили в рукопашную схватку.
И, конечно, лучники были грозными противниками в такой битве. Нужна была большая физическая сила, чтобы выпустить стрелу из длинного лука, так что лучники становились смертоносными, и когда брали в руки боевой топор или другое оружие.
Англичане при Пуатье взяли верх. Этому были две основные причины. Во-первых, у англо-саксов было эффективное командование.
Солдаты находились вместе уже более двух лет, командиры были опытны, и хотя, несомненно, имело место некоторое соперничество, эти командиры договаривались друг с другом и, главное, доверяли друг другу.
Граф Уорик начал день, собираясь отступать, но поменял тактику, когда события продиктовали необходимость перемен, и сделал это быстро и эффективно.
Юный граф Солсбери командовал обороной правого фланга англичан с потрясающим упрямством и показывая личное мужество.
Последняя атака кавалерии по приказу принца была проведена в нужный момент и оказалась опустошительной. Напротив, французское командование было предельно неуклюжим.
Король Иоанн бросал свои войска на поле битвы по частям, и многие покидали его без приказа, а между некоторыми военачальниками возникло серьезное соперничество.
Но главной причиной успеха англо-гасконцев была дисциплина. Их строй не был сломлен. Один из них, сир Хамфри Беркли, решил покинуть строй и преследовать отступающих воинов дофина, вероятно, в надежде захватить богатого пленника, но сам попал в плен.
За него был назначен выкуп в 2000 фунтов, целое состояние, но он был единственным пленником, захваченным французами, в то время как у англичан было в избытке пленников высокого ранга: король собственной персоной, его сын, архиепископ Санса, герцог Бурбон, маршал Одрам, графы Вандом, Даммартен, Танкарвиль, Жуаньи, Лонгевиль, Э, Понтьё, Вентадур, и еще две-три тысячи французских рыцарей.
С французской стороны погибли герцог Атан, герцог Бурбон, Джоффри де Шарни, который нес орифламму, французский штандарт, констебль Вальтер де Бриенн, маршал Клермон, епископ Шалонский и шестьдесят или семьдесят других знатных вельмож.
Известно, как сложно провести статистический анализ средневековых сражений, но кажется вероятным, что в англо-гасконской армии было около шести тысяч человек, и треть в ней составляли лучники, а армия французов состояла из десяти тысяч воинов.
После битвы герольды насчитали две с половиной тысячи погибших французов и всего сорок англичан и гасконцев. Цифры для французов кажутся правдоподобными, но заслуживает ли доверия число потерь англичан?
Со стороны победителей возможны определенные преувеличения, но эта несоразмерность предполагает, что наибольшие потери произошли, когда французы ударились в панику.
Когда воины находятся в строю, защищенные доспехами и поддерживаемые соседями, их шансы выжить велики, но как только строй прорван и люди бегут, спасая свои жизни, они становятся легкой мишенью.
Можно быть уверенными в том, что победители действительно оставили так много трупов, потому что помимо той знати, которую можно было идентифицировать, остальные остались гнить на поле битвы, и лежали там вплоть до февраля, когда наконец-то их останки были собраны и захоронены.
Примерно две с половиной - три тысячи французов было взято в плен. Менее ценные пленники и тяжелораненые были отпущены под честное слово, что означало, что им было позволено отправиться домой с обещанием не воевать против англичан до выплаты выкупа, но всех, кто стоил приличного состояния, забрали в Англию и держали там до выплаты.
Замок Уорик, в том виде, в каком он существует в настоящее время, главным образом был построен на выкуп за французов. Джонатан Сампшен в своей незаменимой книге "Правосудие огня" оценивает суммарную сумму выкупов, полученных после битвы при Пуатье, примерно в 300000 фунтов.
Практически невозможно привести эту сумму к современному денежному эквиваленту, хотя одной из мер может служить цена эля, который сегодня стоит в три тысячи раз дороже, чем в 1350-ых годах, так что достаточно будет сказать, что многие чудовищно разбогатели. Выкуп за короля Иоанна составил шесть миллионов золотых экю, большая часть которых была выплачена до его смерти в Лондоне в 1364 году.