Столетняя война
Шрифт:
Название "Злоба" - вымышленное, и связь меча со Святым Жуньеном, чье тело по-прежнему покоится в алтаре церкви аббатства в Нуайе-Мопертюи, полностью выдумана.
В Евангелии рассказывается история о Святом Петре, вынимающем меч в Гефсимании в ночь ареста Христа, а потом использующего его, чтобы отрезать ухо слуги первосвященника.
Англичане по традиции заявляют, что Иосиф Аримафейский принес меч в Британию и отдал его Святому Георгию, но у епархии архиепископа Познаньского в Польше есть гораздо больше оснований заявлять свои права на это оружие, меч является одной из ее самых ценных реликвий и выставлен в музее епархии.
Является ли он подлинным? Меч в первом веке в Палестине, скорее всего, был гладиусом - римским коротким мечом, в то время как польский - фальшион, длинный меч с широким концом. Но все же он там, и люди могут верить в его подлинность, если хотят.
Я бы не смог написать роман без помощи нескольких книг, главная среди них - "Правосудие огня" Джонатана Сампшена, это второй том его истории столетней войны.
Питер Хоскинс прекрасно описал оба набега Черного Принца, он рассказывает о тех кампаниях в своей книге "По следам Черного Принца". Лучшей биографией Эдуарда Вудстока является книга Ричарда Барбера "Черный Принц".
Самое авторитетное описание длинного лука и его эффектов дают Мэтью Стрикланд и Роберт Харди в книге "Большой боевой лук". Роберт Харди был так любезен обратить мое внимание на труд Дж.М.Турнер-Омона "Битва при Пуатье, 1356".
Самую точную картину повседневной жизни в четырнадцатом столетии во Франции рисует Энн Роу в прелестной книге "Глупец и его деньги".
Другие книги, которые нужно отметить, это "Битва при Пуатье, 1356" Дэвида Грина, "Экспедиция Черного Принца" Х.Д. Хьюита, "Правление Эдуарда III" У. Марка Ормонда и "Эдуард III" того же автора. Благодарю этих авторов.
Принц Уэльский отдал должное своим людям, назначив им ежегодное содержание и выплатив денежные подарки. Многие лучники получили права на вырубку леса или на выпас скота.
Франция была шокирована и возмущена исходом битвы, и это выплеснулось на знать.
Битва при Пуатье была бедствием, подтолкнувшим Францию к банкротству, хаосу и революции. Неудивительно, что Эдуард II, получив новости о триумфе сына, воскликнул: "Возрадуемся же щедрости Господа".
Война продолжится до битвы при Азенкуре в 1415 году и после нее, до того как в конечном счете Франция победит. Но это уже другая история.
Две хроники битвы при Пуатье
Герцог Веллингтон сказал, что рассказ о битве можно написать с тем же успехом, что и историю про официальный бал: у каждого танцора собственные воспоминания об этом событии, и едва ли можно найти хотя бы два совпадающих.
Сложность исследования того, что произошло во время средневековой битвы, состоит в малом количестве мемуаров. Ни один из участников битвы при Пуатье не оставил ее описания, хотя существуют письма этих людей, но в письмах они склонны скорее объявлять результат битвы, а не ее ход.
Самые интересные из этих писем напечатаны в книге Ричарда Барбера "Жизнь и кампании Черного Принца" (Бойделл Пресс, 1979), и в этой книге содержатся также длинные выдержки летописцев той эпохи.
Это те летописцы, что пытались записать эту историю в те времена, но, к сожалению, ни один из них не присутствовал во время битвы при Пуатье, так что их описание приукрашено источниками (а, возможно, и собственным воображением).
Среди этих летописцев наибольшую известность получил француз Жан Фруассан. Он написал огромное число книг и является важным источником информации по истории западной Европы между 1320 и 1400 годами, но современные историки сходятся на том, что он делает много ошибок.
Он писал для аристократической аудитории, поэтому делал акцент на рыцарстве, а его описание Пуатье сделано намного позже самого события.
Возможно, оно не очень точное, но иллюстрирует то, как эта битва была воспринята образованными европейцами четырнадцатого столетия. Вот укороченная и отредактированная версия его рассказа о битве при Пуатье:
Когда принц увидел, что ему придется сражаться, он сказал своим людям: "А теперь, господа, хотя нас и мало по сравнению с могуществом врага, не будем падать духом, ибо победа лежит не в числе, это Господь посылает ее.
Если судьба скажет, что этот день будет нашим, мы будем самыми почитаемыми людьми в мире, а если мы умрем за правое дело, есть король, мой отец, и мои братья, и добрые друзья, и родичи, они отомстят за нас.
Потому, господа, во имя Господа я требую, чтобы вы исполнили свой долг в этот день, и если Господь будет доволен и Святой Георгий, в этот день вы увидите, какой я славный рыцарь".
И тогда началась битва, и приблизились колонны французских маршалов, и они послали вперед тех, кто должен был прорвать строй лучников.
Они ворвались верхом в проемы, где у больших изгородей многие лучники стояли по обеим сторонам.
Как только латники вошли, лучники начали стрелять с обеих сторон и убивали и ранили лошадей и рыцарей, поэтому лошади не пошли вперед, когда почувствовали острые стрелы, они подались назад, и многие упали на седоков, так что те не могли подняться, и колонна маршалов так и не достигла принца.
Колонна маршалов рассыпалась, потому что лучники с помощью латников пришли и убивали их.
Итак, очень быстро колоннам маршалов нанесли поражение, они падали друг на друга и не могли идти вперед, и французы, что находились позади, отпрянули и присоединились к колонне герцога Нормандского, которая была большой и пешей.
Лучники в этот день дали своей армии большое преимущество, потому что стреляли так быстро, что французы не знали, какую сторону защищать, и мало помалу англичане одержали над ними верх.
И тогда английские латники увидели, что колонна маршалов разбита, а в колонне герцога царит беспорядок, они вскочили на лошадей, которые стояли наготове, собрались и закричали: "Святой Георгий! Гиень!". И принц сказал: "Пойдем же вперед, сегодня они не увидят мою спину". И еще сказал: "Вперед, знамена, во имя Господа и Святого Георгия".