Столкновение миров
Шрифт:
«Мы никогда не приближаемся к ним, мы бы съели их, мы бы съели их, Джек, когда мы меняемся…»
Лицо на луне, причудливо выбитое в камне, было лицом твари, оскалившейся в последний момент перед броском. Ее рот был открыт и полон огромных зубов.
«Мы едим, мы убиваем, убиваем, УБИВАЕМ, УБИВАЕМ!»
Рука коснулась плеча Джека и опустилась до талии.
Джек все еще стоял, зажав свой член в руке между большим и указательным пальцами, и глядел на луну. Он почувствовал, как новая, сильная струя мочи вылетела из него.
— Я испугал
Но на мгновение Джеку показалось, что Вулф не жалеет об этом, ему также показалось, что голос Вулфа похож на рычание.
И Джек внезапно понял, что его хотят съесть.
«Кирпичный домик? — подумал он вдруг без всякой связи. — У меня нет даже соломенного домика, куда бы я мог убежать».
Теперь страх вернулся. Горячий ужас пульсировал в венах, сильнее, чем при лихорадке.
«Кто боится большого, злого Волка, большого, злого Волка, большого, злого…»
— Джек?
«Я боюсь, я боюсь, о Боже, я боюсь большого Злого Волка…»
Он медленно повернулся.
Лицо Вулфа, которое, когда они ложились, было слегка щетинистым, теперь все заросло бородой, которая начиналась прямо на висках. Его глаза горели красно-оранжевым светом.
— Вулф, с тобой все в порядке? — спросил Джек хриплым шепотом. Громче говорить он не мог.
— Да, — ответил Вулф. — Я должен идти с луной. Это прекрасно… я бегу… я бегу… я бегу. Но со мной все в порядке, Джек.
Вулф улыбнулся, чтобы показать, насколько «все в порядке», и обнажил ряд гигантских отборных зубов. Джек застыл от ужаса. Это было как пасть у чудовища из фильма «Чужие».
Вулф заметил его реакцию, и вся его потолстевшая, огрубевшая фигура выразила сожаление. Но под сожалением, и не очень глубоко, было еще что-то. Что-то, что будет терзать жертву, пока кровь не польется из ее ноздрей от страха, пока она не застонет и не попросит пощады. Что-то, что будет смеяться, когда раздерет кричащую и все еще пульсирующую в агонии жертву.
Оно будет смеяться, если даже он будет жертвой. Особенно, если он будет жертвой.
— Прости, Джек, — сказал он. — Время… оно приближается. Мы должны сделать кое-что. Мы… завтра. Мы будем должны… — Он взглянул вверх, его лицо застыло в гипнотическом трансе.
Вулф запрокинул голову и завыл.
И Джеку показалось, что он услышал очень тихо, как Волк на луне завыл в ответ.
Ужас мгновенно и полностью сковал его. Больше в эту ночь Джек уснуть не смог.
На следующий день Вулфу стало лучше. Впрочем, ненамного лучше, он весь дрожал от напряжения. Он пытался сказать Джеку, что нужно сделать, впрочем, не очень понятно. Над их головами пролетел аэроплан. Вулф вскочил на ноги, задрал голову и завыл на него, сотрясая кулаками. Его волосатые ноги снова были босы. Они раздались в ширину и разорвали дешевые мокасины.
Он пытался рассказать Джеку, что нужно сделать, но мог только пересказывать старые сказки
Снова и снова он повторял, что не хочет причинить вред Джеку, что он скорее убьет себя, чем причинит вред Джеку.
Дейлвилл был ближайшим городком. Джек добрался до него вскоре после того, как часы на здании суда пробили полдень, и зашел в магазин «Хозяйственного Оборудования». Одной рукой он ощупывал в кармане тонкий сверток долларов.
— Тебе помочь, сынок?
— Да, сэр, — ответил Джек. — Я хочу купить замок.
— Хорошо, проходи, посмотри. У нас есть самые разные замки: большие и маленькие. Какой замок тебе нужен?
— Большой, — ответил Джек, глядя на клерка.
У него было осунувшееся, но убедительное в своей странной красоте лицо.
— Большой, — хмыкнул клерк. — А для чего он тебе, могу я спросить?
— Собака, — с готовностью выпалил Джек.
Версия. Всегда им нужна Версия. Он готовил ее по дороге от сарая, в котором они провели две предыдущие ночи.
— Мне нужен замок для собаки. Мне нужно запереть ее, она кусается.
Замок, который он выбрал, стоил десять долларов, и у Джека после этого оставалось еще около десяти долларов. Ему больно было тратить так много, и он уже почти собрался взять более дешевый… и тут вспомнил, как выглядел Вулф прошлой ночью, воя на луну и сверкая оранжевыми глазами.
Он немедленно заплатил десять долларов.
Возвращаясь, он поднимал большой палец перед каждой проезжавшей машиной, но, конечно же, никто не остановился. Возможно, он был слишком возбужден, слишком дико озирался вокруг. Он чувствовал себя возбужденным и немного сумасшедшим. Газета, в которую клерк завернул ему замок, обещала заход солнца в шесть вечера. Время восхода луны указано не было, но Джек решил, что она взойдет примерно часов в семь. Был час дня, и он совершенно не представлял себе, куда сможет спрятать Вулфа на ночь.
— Ты должен запереть меня, Джек, — говорил Вулф. — Должен крепко запереть меня, потому что, если я выберусь, я нападу на кого угодно, кого встречу и смогу поймать. Даже на тебя, Джек, даже на тебя. Так что ты должен запереть меня, что бы я ни говорил, и что бы я ни делал. Три дня, Джек, пока луна опять не станет уменьшаться. Три дня, даже четыре, если я не буду абсолютно уверен.
Да, но где? Это должно быть вдали от людей, чтобы никто не услышал Вулфа, если точнее, когда он начнет выть. И это должно быть значительно более прочное место, чем тот сарай, в котором они остановились. Если Джек повесит этот отличный десятидолларовый замок на дверь в этом сарае, Вулф просто вышибет заднюю стенку.