Столкновение. Часть первая. Суета вокруг Европы
Шрифт:
– А если он сплавился?
– Тебе в голову какие-то странные мысли лезут, Эд. Если бы люк сплавился, то вместо нас с тобой угольки перекатывались…
– Мы же в скафандрах высшей защиты.
– Ну и что! Они не помогли бы. Кстати, кто надоумил Алика заставить нас одеть скафандры?
– Не знаю… Предчувствовал, наверное, плохой исход, вот и заставил.
– Ничего, эпилог у нас будет счастливым…
– Опять пробуешь открыть?
– Да. Вроде бы двигается… Так… Ещё немного…
–
– Не говори глупостей… Уф! Кажется, открылся. Ненамного, правда, но ничего, мне пролезть хватит…
– Ты где теперь?
– В аварийной шахте. Главное, чтобы она целой была. Если где-нибудь её сплющило, то всё – застряну…
– Выползешь?
– Попробую, конечно, но лучше, чтобы всё было гладко.
– Сколько времени прошло?
– Не знаю. Часы куда-то делись… А в темноте биологические часы обычно сбиваются и начинают врать. Но я думаю, минут сорок уже прошло.
– Интересно, нас ищут?
– Кто будет искать? Через пять часов, если "Малыш" не ответит контрольному автомату седьмого спутника, тогда только там забеспокоятся. А пока – жди…
– Но, если была вспышка?
– Тогда, конечно, пораньше… Подождём – увидим, вернее, услышим. Между штурманским и твоим отсеком большое расстояние?
– Сейчас прикину… Метров сорок…
– Ага, значит я где-то рядом с тобой. Ничего не заметно?
– Какие-то вибрации в корпусе…
– Это я локтями стучу. Сейчас люк поищу… Он тут, рядышком, наверное.
– Он изнутри открывается?
– Из шахты тоже должен. Чего-то никак рукоятку нащупать не могу.
– Не торопись, ещё успеешь…
– Кто тебя знает… Ты мужик скрытный. Лежишь сейчас, наверное, кровью истекаешь, а мне не говоришь.
– Да нет, не истекаю.
– Ну, ну. Это хорошо. Только плохо, что люк найти не могу. Должен же он где-то быть?
– Должен, наверное…
– Конечно, должен… Ага… Нашёл! Его изнутри вышибло, словно порванный какой-то. Но пролезть можно. Только не уверен, в твой ли я отсек попаду.
– Наверное, в мой…
– Какой-то маленький. И баки вокруг… С водой, что ли? Или с кислородом?..
– С водой… Ты в отсеке через два других от меня.
– М-да… Год до тебя добираться буду.
– Отдохни… Я уже ближе, чем раньше.
– Это точно.
Назначение
Кроваво-красный пульсирующий комок, имеющий знакомые очертания, неожиданно появился из темноты и забился перед глазами.
«Где я мог его видеть?» – мелькнула мысль.
Словно реагируя на это, комок стал отодвигаться дальше, всё также непрерывно дергаясь. Темнота вокруг него понемногу прояснялась, образуя неясный, неопределённый силуэт, и вдруг громкий крик, скорее вопль, резанул по ушам, и всё внутри замерло от ужаса…
– Ло – ого – о – о – в!
Темнота сразу пропала, и появился лежащий в нелепой позе человек, со страшной, развороченной раной в груди,
– Лого – о – о – о – в!!!
Алексей дёрнулся и проснулся. Мурашки продолжали суетливо бегать по его спине.
«Опять приснился!» – мрачно подумал Логов. Заложив руки за голову, он уставился в потолок, по которому ритмично перекатывались тёмные волны. По мысли живохудожников оформивших номера в гостинице "Лесная фея", где Логов остановился, такие «живые потолки» должны помогать посетителям быстрее уснуть. Но Алексею, после каждого увиденного кошмара, никакие «живые потолки» не помогали. И каждый раз он вспоминал ту проклятую неудачную экспедицию на Ганимед, крупный спутник Юпитера, где погиб Валька Дымов. Они вместе учились в институте, вместе попали в группу Миллоша, и в первой же экспедиции с их участием Валька погиб. Погиб глупо, нелепо: сорвался со скалы, во время шутливых гонок между членами экспедиции. Забыли, что космос шуток и глупостей не прощает… Следом за Валькой в узкое ущелье, куда он упал, бесшумно посыпались огромные глыбы льда. А потом Валька закричал… Почему он звал Логова, никто не мог понять. Через полчаса его откопали. Мёртвого. Скафандр оказался сильно порванным. Вальку добил холод. На корабле, когда кое-как содрали с Вальки скафандр, Логов увидел развороченную грудь, с торчащими белыми рёбрами, и среди них тусклый красный комочек, который, оттаяв, вдруг неожиданно дёрнулся. И это надолго врезалось в память Алексея. Он побаивался тёмных мест и помещений. Почему-то всегда казалось, что там лежит Валька с окровавленным сердцем в груди. Но он обычно появлялся во сне. Сначала часто, затем всё реже и реже.
Вспоминая, как погиб Дымов, Логов не мог понять одного: почему, когда он, прыгая впереди Вальки, наступил на тот злополучный камень на скале, и ничего не произошло. Логов прыгнул дальше, а вот Валька, наступив на этот камень, сорвался? Авторитетная комиссия, разбиравшая это происшествие, на основании показаний участников экспедиции, определила его как несчастный случай. Но Логов, иногда оставаясь в одиночестве, думал, что это судьба. Ещё не раз и не два отводила она от него беду. Однажды на Титане он опоздал к старту грузопассажирской ракеты, отправляющейся на рейсовый планетолет. Опоздал из-за пустяка: разошлись застежки на ботинке скафандра. Пока провозился, застёгивая их, ракете дали старт. В космосе дорога каждая секунда, поскольку от этого зависит и жизнь человеческая, и материальные затраты, и многое другое. Когда Логов добежал до диспетчера космодрома, ракета взорвалась… А ещё, как-то лазил с археологами в пещерах на Марсе. Предполагали, что они искусственного происхождения. Логов заинтересовался камешком, который валялся у стены, и пока рассматривал его, исследовательская группа ушла вперёд. Потом грохот обвала, и тишина в телефонах скафандра…Он вышел из пещеры, а археологов так и не откопали… А ещё на Земле, когда отдыхал между экспедициями, полез с друзьями в горы. Непонятным образом порвался страховочный фал, а аварийный не был пристёгнут. Логов упал метров с десяти на густой куст орешника. Если бы не эта преграда, то пролетел бы ещё метров сорок прямо на острые камни ущелья… И ещё было, и ещё… Логов не был мистиком, но стал верить во что-то сверхъестественное. Необъяснимое и загадочное…
А пока, после ещё одной неудачной экспедиции на Обероне, после долгих и нудных опросов и разбирательств различных комиссий, получив право на некоторый отдых, Логов укатил в этот тихий, спокойный уголок необъятной России, под названием Саяны. Поселился в гостинице с романтическим названием «Лесная фея», и полностью отдался таёжной тишине и покою.
Бродя по узким тропинкам, вдыхая бодрящий смолистый воздух и слушая щебетанье невидимых птиц, Логов как-то и позабыл о том, что всего лишь две недели назад он только мечтал об этом, глядя на пепельно-голубой шар Земли, появляющийся на обзорных экранах.