Столкновение
Шрифт:
— Может быть, поэтому я его и забыл…
Звонок в дверь заставил Надию вскочить.
— Пойду открою, а то Фатма поймет, что мы тут целуемся, и от ревности вываляет все лепешки.
Напевая вполголоса какую-то песенку, Надия вышла в коридор.
Она открыла дверь и застыла. Холод сковал губы.
Перед Надией стоял ее муж с Фатмой на руках. И в висок девочке был направлен уродливый — длинный и толстый — ствол пистолета.
ХАМСИН
Полицейский
Розыски убийцы заняли всего несколько часов. В дактилоскопической картотеке полицейского управления имелись отпечатки пальцев, идентичные тем, что были обнаружены на пистолете, брошенном на месте преступления. Их оставил некий Абдель Карим, судимый в 1980 году и приговоренный к крупному денежному штрафу за махинации в строительной фирме.
Его нашли дома в состоянии наркотической прострации — как выяснилось, обычном для него в последнее время. На кухне рыдала девочка, дочь Абдель Карима, которую он, совершив в аз-Загазике двойное убийство, привез к себе на виллу в Каир. Ревность и ненависть к беглянке-жене, помноженные на затуманенный гашишем ум, — стоит ли удивляться тому, что натворил этот безумец?
Да, есть все основания подвести черту. Но, если вдуматься, несколько небольших загадок в этом деле, похоже, способны вырасти в трудноразрешимые проблемы.
Можно, конечно, плюнуть на них, расписаться на протоколе и ехать домой, в Замалек. Сесть на террасе, подставить лицо и плечи свежему ветерку с Нила и забыть хотя бы на вечер о делах. Но он, к сожалению, так не сумеет — он изведет и себя, и окружающих, пока не получит ответы на все интересующие его вопросы.
Салим ан-Нуман выпил стакан кипяченой воды, закурил сигарету «Бостон» и пошел в соседнюю комнату, где на коленях у убитой горем старушки сидела маленькая Фатма. Инспектор вытащил свежий платок, аккуратно стер слезы с осунувшегося лица девочки и сел рядом.
— Фатма, расскажи мне снова, пожалуйста, когда ты увидела сегодня отца в первый раз, — попросил он, расправляя смятый бантик на ее затылке.
Девочка подняла на него заплаканные глаза.
— Когда он бежал за мной по лестнице.
— Бежал? Догонял тебя?
— Да. А потом он ударил меня по голове.
— Тебе было больно?
— Очень.
— Больше ты ничего не помнишь?
— Нет.
— Фатма, врач осмотрел тебя и не нашел никаких следов удара. Может, все было немного иначе? Может быть, отец сунул к твоему носу какую-то мокрую тряпочку? Вспомни.
— Нет, он ударил меня по голове.
Инспектор встал:
— Хорошо. Вы можете идти. Кстати, Фатма, ты давно не видела отца?
— Больше полугода девочка жила у меня, — ответила за Фатму бабушка. — Мы не позволяли отцу навещать ее, да он и сам к ней особенно не рвался.
Инспектор кивнул, выпустил из ноздрей сигаретный дым:
— До свидания.
Он вернулся в отведенный ему кабинет и уселся на вертящийся стул. Включил лампу — за окном начинало темнеть.
Нет, Абдель Карим не ударил девочку по голове, это определенно. Если удар был настолько сильным, что она на какое-то время потеряла сознание, Фатма получила бы сотрясение мозга. А этого не произошло. И никаких ушибов.
Почему она больше ничего не помнит? Потому что Абдель Карим скорее всего прибег к наркотику. Интересно только, чем он воспользовался — шприцем, капсулой? Абдель Карим не скажет. Он вообще все отрицает.
Раз так, нужно докапываться до истины. И поэтому закрывать дело рано. Надо настаивать, чтобы следствие было продолжено.
Салим ан-Нуман еще раз просмотрел содержащиеся в папке бумаги и, прихрамывая (новые туфли ужасно жали), пошел к главному инспектору объясняться.
— Салим, ты сошел с ума! — начальник был и расстроен, и зол. — Вечно эти твои сомнения! Ну что тебе еще надо? Отпечатки пальцев на пистолете есть? Да, есть. Убийцу видели? Видели несколько человек, и все опознали Абдель Карима. А девочка, его дочь? Разве она не лучший свидетель? Абдель Карим был в состоянии аффекта, сам не сознавал, что делает. Тут нечего больше думать. Успокойся, ради аллаха! Рассуждай как все нормальные люди!
Салим ан-Нуман погасил окурок в огромной пепельнице и закурил новую сигарету.
— Я тебя выслушал, — сказал он, — и ты подтвердил мои самые худшие опасения.
— Что?! — главный инспектор буквально подпрыгнул в кресле.
— На первый взгляд все правильно, — продолжал Салим ан-Нуман. — Но ты с такой горячностью перечислил аргументы в пользу виновности Абдель Карима, что я еще больше засомневался. Ты выстроил факты в идеально законченную картину. А вот я вижу на ней белые пятна. Более того, некоторые детали представляются мне пока необъяснимыми.
— Ничего не понимаю! Ну и что ты собираешься предпринять?
— Прежде всего я хочу повидать или, по крайней мере, созвониться со всеми, кто знал убитых. Мне кажется, тут какая-то тайна и она может нам раскрыться — пусть и случайно.
— Ты все преувеличиваешь!
— Нет… Ведь не исключено, что у убитых были и другие враги — не только Абдель Карим!.. А если Абдель Карим и ездил в аз-Загазик, то это вовсе не означает, что убивал именно он.
— Что значит — «ездил в аз-Загазик»? Его же там видели!