Стоп. Снято! Фотограф СССР. Том 3
Шрифт:
Только сейчас она замечает мои бинты. Как любая женщина, Кэт способна испытывать целый спектр эмоций разом. В данном случае это некая смесь сочувствия и разочарования.
– Производственная травма? – интересуется она.
– Да, говорю – палец рычагом перемотки прищемил.
На Кэт простое прямое платье без талии в стиле Джейн Биркин, сандали на высокой платформе, длинные волосы уложены волосок к волоску и, кажется, залиты лаком. В этом непривычном и чужом наряде она выглядит забавно и сама об этом догадывается.
Понимаю,
– Так дела не делаются, – качаю головой, – мы же договорились сначала всё обсудить.
– Не будь занудой, – фыркает Кэт, – тебе и надо-то просто на кнопочку нажать. Тут вся работа на мне!
– И в чём твоя работа? – терпеливо даю ей порезвиться.
– Быть красивой!
Она замирает в картинной позе девушки с обложки… ну пускай не журнала «Работница», у Кэт есть доступ и к более прогрессивной полиграфии. Девушки с рекламы сигарет «Салем».
Я всем своим видом напускаю на себя строгость. Пускай повыпрашивает. Кэт эта игра нравится. Я предполагал, что снимать придётся сразу, так что прихватил с собой несколько плёнок.
– Точно хочешь фотографироваться?
– Да!
– Тогда…
Разворачиваюсь к ней и ерошу её причёску.
– Ты что делаешь?! – вскрикивает она. – Два часа укладки!
– С ней ты выглядела чудовищно, – говорю. – У меня объектив бы от такого треснул.
Мы встречаемся у Центрального городского пляжа. Даже в будни он забит народом. Мужчины и женщины всех возрастов лежат плотно, словно шпроты в банке, а между них носятся с визгом счастливые дети.
Реку в черте города перегородили плотиной для каких-то хозяйственных нужд, и она разлилась подобно озеру. К июлю вода зацветёт, заполняясь мелкими и противными водорослями, но сейчас выглядит ещё прилично.
Прямо перед нами приземистый корпус прибрежного ресторана с гордым названием «Крейсер». Открытая веранда действительно немного напоминает палубу. Справа от него располагается яхт-клуб. Путь перегорожен ржавым шлагбаумом с висящим на нём знаком «Въезд воспрещён».
Мы с Кэт перешагиваем через него и идём по хорошо накатанному просёлку.
– Нас не турнут? – уточняю.
– Мы с отцом тут каждые выходные катаемся, – машет ладошкой Кэт, – не переживай.
Дорожка неожиданно выныривает к небольшой пристани. Возле деревянного пирса качаются яхты. Немного, всего восемь штук. Не Черноморское побережье, конечно, но выглядят симпатично. Белые корпуса с тщательно нарисованными синими цыфрами, тонкие, уходящие в небо мачты. Чувствую, как внутри начинают шевелиться идеи.
Сегодня я не планировал ничего серьёзного, рассчитывая просто «пристреляться», а заодно зацепить Кэт на крючок любопытства. Но мозг любого художника работает отдельно от тела в каком-то особом автономном режиме. Он сам создаёт образы, которые требуют воплощения.
«Пограничный Господь стучит ко мне в дверь», – пел про это Гребенщиков. Нет, ещё не пел, споёт года через четыре, хотя возможно уже сочинил.
Стройная и худая фигура Кэт покачивается при ходьбе как мачты.
– Разувайся, – говорю.
– А тебе не больно? – спрашивает она с фальшивым сочувствием.
Ей очень хочется, чтобы я сказал «не больно».
– Мне нормально, – вынимаю из рюкзака камеру. – Разувайся.
– А давай, я встану вот так…
– Кэт, – говорю, – давай ты посмотришь, что сегодня получится. А на следующей съёмке сама решишь, командовать или слушаться.
Бинты немного мешают настройке, но не критично. Хорошо, что замотана левая рука.
У Кэт большие ступни и она этого немного стесняется. Глупая, это придаёт её фигуре ту самую ранимую, чуть детскую неуклюжесть, от которой мир моды млел все семидесятые.
Сам я предпочитаю другой типаж, более спортивный и позитивный, но в кадре Кэт очень хороша. Она идёт по неровным, чуть выщербленным доскам пирса. Гротескно высокая и тонкая фигура на фоне рвущихся к небу мачт.
– Голову вниз… коснись рукой борта… подними подбородок… Это платье тебя уродует, – злюсь я.
Кэт словно ждёт этой фразы. Она разворачивается и стягивает платье через голову, оставаясь в крохотном купальнике. Только трусики и лифчик чёрного цвета. Явно забугорного происхождения. Модельера любого советского швейного предприятия за такое изделие сняли бы с работы, предварительно выгнав из партии.
Грудь у Кэт небольшая, бёдра узковаты, зато сами ноги длиннющие и безупречной формы.
– Так лучше? – хлопает она ресницами.
– Вот ты где! – доносится со стороны тропинки, – а я то тебя везде ищу. Ты, вроде с отцом собиралась встречаться?
Сначала мне кажется, что это всё подстава. Пришьют сейчас какую-нибудь аморалку с полуголой девицей, и баста. Не рыпайся, Алик. Но тут я понимаю, что это всего лишь Джон.
Кэт подходит ко мне, расслабленно, словно напоказ, и когда оказывается рядом, впивается в мои губы поцелуем.
Глава 6
Всё-таки подстава, но другого характера. Сразу становится понятна и настойчивость Кэт, и лёгкость с которой она сняла платье. Везёт тебе, Алик, на приключения.
– Где же твой отец? – Джон дурашливо оглядывается, – Пётр Михайлович, где же вы?
– А он ушёл, – мурлычет Кэт, не отлипая от меня, – нам без него интереснее.
Джон уже издалека начинает махать руками, накручивая себя для ссоры. В нормальном состоянии, он бы меня не волновал. Опыт показывает, что вломить ему я смогу и один на один. Но сейчас я, мягко говоря, не в форме. И это уже настоящая подстава.
– Так ты что, его уже познакомила со своим новым приятелем? – Джон тычет в мою сторону пальцем. – Он в восторге?