Stories, или Истории, которые мы можем рассказать
Шрифт:
— Никогда не трахайся с женатым мужчиной, — сказала Мисти, взяв стаканчик у него из рук. — Они поднимают такой шум, если ты появляешься на пороге их дома!
Терри пытался переработать информацию.
— Не знаю, с сахаром ты пьешь или без, — сказал он наконец, — Поэтому положил один кусочек.
Мисти отпила немного коричневой жидкости из стакана, поморщилась — чай был слишком горячим.
— Ты милый, — Она вытерла нос тыльной стороной ладони, громко шмыгнула и, казалось, просветлела, — Не знаешь, наш рейс не перенесли?
Когда Терри только
Время от времени она появлялась в офисе с болтающимся на шее фотоаппаратом. Весело заговаривала с кем-нибудь из старших или работала с фоторежиссером над снимками «Поколения Икс», Патти Смит и «Баззкокс». Здоровалась с Рэем, если они сталкивались, но, казалось, не замечала Леона с Терри и сторонилась их комнатки. Однажды Леон заметил, как Терри смотрит на нее.
— Не из нашей песочницы, — улыбнулся он, а Терри залился румянцем и швырнул в Леона корзину для мусора.
Рэй как-то рассказал ему, что Мисти работает ассистенткой старшего фотографа на полную ставку и на полставки выполняет обязанности его любовницы. Эсид Пит — одна из второплановых легенд шестидесятых — работал в «Газете» стрингером и в свое время сделал снимки «Крим» в Альберт-Холле, «Роллинг стоунз» в Гайд-парке и Джими Хендрикса на острове Уайт — незадолго до смерти последнего.
Эсид Пит был женат и иногда заглядывал в офис поговорить с фоторедактором в сопровождении своей жены — Мисти старалась не попасться ей на глаза — одной из рода постоянно улыбающихся цыпочек, восторженных и безмозглых. Иногда Терри встречал Эсида Пита в офисе и пожимал его вялую руку, а тот был неизменно весел, невероятно опытен и, казалось, по жизни обкурен.
Пит внушал Терри страх. Фотограф столько видел, сделал столько великолепных снимков, и даже в свои — сорок один? сорок два? — Эсид Пит все еще встречался — «спал», как он сказал бы, — с самой красивой девушкой — цыпочкой — ну или дамой. Только тот факт, что дни его славы уже миновали, хоть как-то успокаивал Терри.
Эсид Пит явно не поладил с новым музыкальным течением, он не сек в агрессивной музыке в местах вроде «Вестерн уорлд» и выглядел несчастным и всеми покинутым в «Раундхаусе», ежась в своей шинели без пуговиц, пока Мисти делала за него работу. А в конце года один из этой пары должен был полететь вместе с Терри в Ньюкасл и присоединиться к Билли Блитцену и его музыкантам — редактор запланировал поместить выступления группы в Ньюкасле и Глазго на центральный разворот.
— Керуак. — Попивая чай, Мисти бросила взгляд на книгу. — Он же мужской писатель. Могу поспорить, что все писатели, которые тебе нравятся, — мужские.
Терри на миг представил себя мультяшкой, над головой у которого висел огромный знак вопроса.
— Что значит мужской писатель?
— Ну, ты знаешь. Мужской писатель. Давай — расскажи мне.
Терри не мог понять, о чем она.
— Рассказать о чем?
Мисти звонко рассмеялась. — О книгах, которые ты читал, глупенький!
И он рассказал. По крайней
— Ну, помню, как мама часами читала мне «Мишку Руперта». Потом были книжки, которые читают в школе. «Остров сокровищ», «Робинзон Крузо» и «Похищенный» Стивенсона. И «Убить пересмешника», и «Моя семья и другие звери» Джералда Даррелла, и «Путешествия с моей тетей». Мне нравилась «Моя семья и другие звери», я мечтал поселиться на острове Корфу… Ну а затем ты взрослеешь и начинаешь читать то, что тебе самому хочется. Помню, в одиннадцать я прочитал Яна Флеминга, все книги о Бонде. «В три утра дым и запахи в казино тошнотворны». Это первая строчка первой книги об агенте 007.
Мисти улыбнулась, сняла очки и кивнула. Ее зеленые глаза были неповторимого оттенка. Может, от слез.
— А потом наступает забавный период, — продолжил Терри, — переходный возраст, когда ты читаешь полный «трэш». Гарольд Роббинс, «Аэропорт», «Долина кукол» или нашумевший бестселлер «Дзен и искусство управления мотоциклом». Начинаешь понимать Хемингуэя, Фицджеральда, Сэлинджера, «Уловку 22», «Лолиту» и Нормана Мейлера. А потом вдруг обнаруживаешь, что на свете, оказывается, полно классных журналистов — Том Вулф, и Хантер Томпсон, и…
Объявили их рейс. Терри ощутил укол разочарования. Ему нравилось болтать с Мисти.
— Ну что ж, — вздохнула она. — По крайней мере, тебе нравится «Мишка Руперт».
— Я зажму эту маленькую репортершу, не успеет она и с автобуса сойти, — заявил менеджер Билли Блитцена. — Как ее звать? Кисти? Кристи? Ну, парни, хочу пригвоздить ее сладкую попку к долбаному ковру!
Все участники группы дружно гоготали, за исключением самого Билли. Начиналась репетиция перед концертом, а Мисти все не появлялась — она задержалась в «Холидэй инн», чтобы сделать несколько звонков в Лондон. Билли повесил гитару на плечо и отвел Терри в сторону, к краю сцены.
— Она с тобой, приятель? — осведомился он. — Эта Мисти — с тобой?
Билли был приятным человеком. Хорошим человеком. Любимым музыкантом Терри. Благодаря тому, что раньше делал с «Лост бойз», и тому, что до сих пор показывал класс на сцене. Но прежде всего потому, что он был единственным, кто потрудился задать Терри этот простой вопрос. Но что ответить?
— Нет, Билли. — Терри попытался улыбнуться. — Мисти не со мной.
Билли вздохнул.
— Ну ладно, тогда все в порядке.
Несмотря на то что по дороге в автобусе «Пи-45» слушали «Аэросмит» и «Кисс», для выступления они выбрали дресс-код, принятый в клубах «Макс Канзас-Сити» и «СиБиДжиБиз», — тонкие, как лакрица, галстуки, брюки-трубы, прилегающие к телу плотнее, чем слой эмульсии, пиджаки от подержанных костюмов и взъерошенные прически, которые можно было увидеть разве что у «Бердз» в 1966 году.
Но их менеджер был старой закалки — адвокат из Лос-Анджелеса в ковбойских сапогах, он закончил Гарвардскую школу бизнеса и завязал с кокаином. В этой сфере он работал многие годы и знал все самые хитрые ходы.