Сторона Неба
Шрифт:
— Эй, Карриот, — послышался позади меня наглый голос ублюдка уже почти месяц мозолившего мне глаза. — Слезь с подоконника. В окно смотреть запрещено!
— Прямо как в сказках, — как бы сам себе проговорил я, стараясь что бы тот кто стоял в дверях моей камеры отчетливо услышал каждое мое слово. Он мне надоел и я решил, что с меня хватит и от припадка неудержимого бешенства меня может удержать только немедленная смена обстановки. — Жабы со мной уже разговаривают... Да ладно бы была царевна-лягушка, так нет. Просто жаба! Обидно!
— Что ты сказал? — взвился придурковатый надзиратель —
— Я говорю, что если ты не хочешь чтобы я смотрел в окно, так иди и сними меня отсюда!
Я думал он не рискнет и в это утро. Уже целую неделю я испытывал его терпение и гордость. Однако эта сволочь только яростно пыхтела, ругалась и дальше порога не двигалась. Приятно конечно, когда мое спецподразделение и меня лично так уважают, но... У меня не было ни малейшего шанса выйти из камеры если он и дальше вел бы себя подобным образом. Хоть плюй в глаза — все Божья роса.
Слава Богу, на этот раз его все-таки проняло. Конечно заходить одному ко мне в камеру он не рискнул. Слава специального отряда охраны Президента тут сослужила мне плохую службу. Впрочем, я был готов к этому, меня только немного беспокоило на сколько же долго он будет бегать за подмогой. Все таки я был уже далеко не мальчик и перспектива провисеть над дверью на стене держась только кончиками пальцев рук и ног целый час меня не привлекала.
Мою охрану подвела не плохая выучка и не привитая в гвардии несусветная тупость. Всему виной была военная психология. Каждое военное подразделение, тем более такое, как гвардия, стремится привить своим солдатам сознание исключительности, элитности. За годы службы эта глупая идея плотно укореняется в маленьких мозгах дуболомов-суперменов. А тут такой замухрышка, как я открыто чихает на их гонор. Нет. Этого они долго выдержать не могли. Чего я и добивался.
Их оказалось всего трое. Все-таки они так и не смогли поверить в то, что на каждого льва найдется свой укротитель. Заранее предвкушая расправу, они быстро отключили сигнализацию и потрясая дубинками вбежали в камеру. Они бы еще пушки с собой взяли...
На их месте я бы дико закричал. Во всяком случае поднял бы тревогу! А так, я падаю сверху и сразу вырубаю одного, а другие с открытыми ртами смотрят. И хоть бы пискнули. Правда, когда второй улегся рядом с первым, последний, кажется это оказался мой злосчастный надзиратель, все же попытался крикнуть. Это делает ему честь, армия выбила еще не все мозги из его головешки.
— Только попробуй, — шепнул я ему и он поверил, что я не шучу.
Он с испуганной рожей кивнул и в этот самый момент его свалил мой самый быстрый удар. Скукотища...
Я аккуратно уложил их вдоль стены, связал портупеей, заткнул рты, вышел и включил сигнализацию. Сенсоры почувствовали, что в камере находиться, как и раньше, живой человек и обрадованно замигали зелененькими огоньками. Мне оставалось только натянуть поверх своего костюма позаимствованный у охраны мундир и спокойно выйти за ворота базы Первой гвардейской штурмовой дивизии.
До города я мог добраться лишь двумя путями: на машине дивизии или на обычном рейсовом гравитобусе. У меня было достаточно времени чтобы полностью продумать план побега так, что на военный транспорт
В столице я несколько раз пересел с буса на метро и обратно пока не убедился в отсутствии слежки. Хотя и был уверен, что до обеда мое отсутствие замечено не будет, но все же подстраховаться не мешало.
Следующим этапом была смена одежды. В столице было по меньшей мере сто тысяч магазинов готового платья, мне подходил любой из них, но вот с деньгами было плоховато. Мой банковский счет было слишком легко проследить, а в карманах наличности не хватило бы даже на носовой платок. Пришлось воспользоваться счетом Сингрид.
— Муж и жена — одна сатана, — пояснил я удивленным продавцам и вышел на улицу уже элегантно одетым преуспевающим бизнесменом. Войдя во вкус растранжиривания будущего приданого, я купил себе еще и гравимобиль.
Вдыхая аромат новенького салона машины, я вспомнил о совести. Не хорошо все таки без спроса брать чужие деньги. Мне захотелось немедленно увидеть директора и попросить у нее прощения.
— Представляю, как она удивится, — хмыкнул я и поехал знакомиться с ближайшим окружением арестованной дамы.
Ее дом был большим. По сравнению с моей хижиной, даже очень большим. Его строили в расчете на всю семью. У Сингрид и была большая семья, но дети выросли и разлетелись, а внуки не слишком донимали строгую бабушку. Так что большой дом был почти пуст. Лишь Найджел иногда, через туннель к пирсу, приводил свою очередную девушку, и то только в то время, когда хозяйка была на службе. Мальчик считал это большим секретом и мы с Сингрид между собой слегка над ним подсмеивались.
Если бы Президента охраняли так, как сторожили директора, этого поганца давно бы укокошили. А меня отдали бы под трибунал...
Дом охраняло четыре человека. Один изображал из себя садовника и целенаправленно уничтожал газон перед фасадом, поливая его в миллионный раз из шланга. Лужи даже не успевали высыхать, но его это не заботило. Второй, тенью бродил по прихожей. Как у него самого-то голова выдерживала скрип рассохшегося паркета! Третий ругался на чердаке с гадящими ему на голову голубями, а четвертый тупо разглядывал сияющий, как новогодняя елка пульт сигнализации. Сенсоры были замаскированы под осветительные прожекторы по земле вдоль всего дома. Ну и конечно, еще двое лентяев загорали в машине за углом в переулке.
Все это нагромождение бестолковости было настолько явно, что я даже растерялся. Потом последовательно обрадовался, насторожился, чертыхнулся, улыбнулся и подмигнул самому себе в зеркало заднего вида. Это я обнаружил единое сенсорное поле окружающее дом по периметру. Все таки Сингрид была достаточно важной персоной, чтобы за ее жилищем наблюдали еще и со спутников. От напряженности поля даже листва на декоративных кустах не трепетала на ветру.
— Придется потерпеть до ночи, — пояснил я ситуацию своей хохотушке совести. — Одному мне в дом не пробраться.