Сторона Неба
Шрифт:
– Дьявол, - пыхтел тот.
– какого черта тут происходит?
– Я хотел тебя об этом спросить.., - тут мне пришло в голову, что я вовсе не знаю новостей базы. Представился случай восполнить пробелы и было бы глупо этим пренебречь.
– Куда босс делся-то? И весь народ?
– Ты чего, с луны свалился?
– С... задания.
– Понятно...
– Ну так?
– Вот... суй сюда свою сиделку... Где только делают таких неповоротливых солдатиков...
– В питомниках Брауна, - взорвался
– Ладно, ладно, - миролюбиво протянул техник.
– У тебя имя есть?
– Рогнар.
– Угу, Снурли.
– Чего?
– Зовут меня так, Снурли.
Снурли секунду чем-то скрипел в кромешной темноте, а потом в небольшом закутке между трубами вентиляции и связками толстых кабелей загорелась маленькая голубенькая лампочка.
Техник оказался весьма пожилым человеком. В серо-голубом свете его морщины даже казались коряво нарисованной боевой индейской раскраской. А площадка, куда он меня привел, судя по всему, служила ему еще и жильем.
– Всегда можно обмануть центральные пульт, - с оттенком гордости, пояснил свою лампочку старик.
– Ты здесь живешь?
– Ага.
– Один?
– Черт, свалился ты на мою голову...
– Вообще-то это ты на мою, - хмыкнул я.
– И зря ты решил, что я лазал по этим крысиным норам только ради тебя...
– Почему бы мне именно так и не подумать? Браун, крысу ему под хвост, всегда нас недолюбливал...
– Кого вас?
– Асториан, - неохотно проговорил Снурли.
– Чего, чего?
– Браун решил построить свою базу на месте нашей колонии. Нас он отправил жить на равнину. Постепенно мы вернулись в горы и стали жить, как крысы...
– И техники никогда с вами не встречались?
– не поверил я.
– Иногда... Я , вообще-то, переселился сюда недавно. Только после отлета всей армии на Конвикт. Я думаю они сюда уже не вернутся.
– Почему ты так решил?
– Пленные конвиктяне давно могли бы выйти на волю и уничтожить всю базу, но не делают этого. Может быть ждут, когда вернется Браун?..
– Давно улетела армия?
– Нет... А чего ты в переходы то забрался?
– Я взорвал центральный пульт... Меня там совсем не любят.., - захныкал я.
– М-да.., - озадаченно протянул Снурли.
– Я шучу, - сказал я.
– Проводи ка меня к пленным.
– Зачем?
– Мы с ними старые приятели.
Увидев, как взметнулись клочковатые остатки серебристых бровей Снурли, я решил уточнить.
– Однажды я закидал конвиктские города атомными бомбами. А теперь считаю, что был не прав и хочу вернуть долг. Хоть кому-то из них помогу...
– Понятно, - угрюмо сказал старик.
– Сейчас у тебя на лице тоже кровь?
– Да, - пришлось согласиться мне.
– Эта кровь чем-то отличается от той, конвиктской?
– Я не нуждаюсь в нравоучениях, - заорал, вскакивая,
– Я солдат, а это кровь врага.
– Браун хорошо над тобой поработал, - покачал головой старик, не обращая внимания на моя вопли.
– Пойдем. Я провожу тебя, а потом забудь обо мне. Я не хочу тебя знать, солдат Рогнар.
С необычной для своих лет резвостью, Снурли поднялся и не оборачиваясь, почти побежал в узкий проход. Через минуту он уже тыкал пальцем в решетку под потолком.
– На верх, за углом - налево... И еще... Мы, асториане, солдаты. Мы уже больше восьми десятков лет боремся за свободу. А ты всего-навсего убийца. За что убиваешь ты?!
Я просто пожал плечами. Уж слишком много было в крови адреналина, что бы я был способен воспринимать философию гуманизма и справедливости. Зуд войны толкал меня вперед и вперед.
Старый Снурли исчез во тьме, а я прикрепил мину к решетке. И ослепительно-белая вспышка взрыва на миг высветила сутулую спину человека крысы.
– Бедный, несчастный солдатик, - донесся до меня из темноты зловещий шепот гуманиста.
– Бедная, старая крыса, - проговорил я, усмехаясь, и вылез в коридор.
Только камеры, где содержались конвиктяне оказались пустыми. Тут и там в переходах валялись спящие служаки из СБ. Спящие, но живые. И как бы меня не переполняла ненависть к "серым", убить спящих рука не поднималась.
Получившие свободу конвиктяне, словно специально для меня, отметили телами свой путь и мне оставалось только следовать за ними.
Я шел, разглядывал спящих и размышлял. Взбунтовавшиеся гены кровожадности устали и замерли в засаде до следующего раза. Грохот боевых барабанов умолк в мозгу и поле брани захватила совесть. А она у меня тоже весьма воинственная дама. Сразу припомнились слова старика. Добрая конвиктская женщина, подвозившая меня до ангаров, тоже внесла свою лепту. В общем, очень скоро кровь заляпавшая лицо и одежду стала прожигать меня насквозь. Вялые отговорки о мести или переживании за Кассандру и сына, Совесть в расчет не принимала.
Еще немного и я выдернул бы чеку последней болтающейся на поясе мины. Но тут, следуя тропой конвиктян, я вышел в ремонтный док.
Уснувшее чудовище - адреналин подняло было свои уродливую морду в моем организме. Мышцы напряглись. Я несколько сот раз в секунду уходил в другое течение времени и снова возвращался, от чего мой силуэт на фоне распахнутых ворот, должно быть, мерцал. И все-таки я взял себя в руки. И не принялся все сокрушать, спасая Тумеха. Успокоиться мне здорово помогла моя ненавистная совесть. Именно благодаря ей я смог сообразить, что хотя весь зал и был полон вооруженных людей, и в центре этой толпы стоял безоружный Бальчи-кель, но солдаты-то сидели. И еще, все они были без шлемов, а это в логове ИАБ тоже кое что значит. И шлюз в атмосферу Астории был открыт.