Стоячие камни (Корабль во фьорде - 1)

Дворецкая Елизавета

– Хватит. – Берг протянул руку к клинку.

С чувством унылого разочарования Хёрдис неохотно вернула меч.

– Откуда он у тебя? – ревниво спросила она, и брови ее болезненно хмурились от острого чувства потери. Она так сроднилась с мечом за эти несколько мгновений, что ей уже казалось, будто у нее отняли вещь, принадлежавшую ей с рождения.

– Его выковали свартальвы. – Берг убрал меч в ножны и показал на землю. – Я им дорого заплатил. А они дали мне три сокровища. Они зовутся Дракон Памяти, Дракон Битвы и еще… Дракон Судьбы.

– Это тоже мечи? – с любопытством спросила Хёрдис.

– Нет. – Берг покачал головой. – Дракон

Памяти – это кубок, но… его нет. А Дракон Судьбы… Вот он.

Опустив руку за пазуху, он вынул кусок кожи, развернул его, и Хёрдис вскрикнула. В глаза ей ударил яркий золотой блеск, но тут же он сменился мягким ровным сиянием. Приоткрыв рот, она рассматривала второе чудо. На лоскуте кожи в ладони Берга лежало золотое обручье, выкованное в виде дракона, свернувшегося кольцом. Было видно каждую чешуйку и каждый коготок, а в глаза дракона были вставлены два маленьких белых камня, таких же, как на рукояти меча. Хёрдис не верила своим глазам: она и вообразить не могла подобную красоту.

– Э-это твое? – едва сумела выговорить она, но так и не смогла оторвать глаз от обручья, чтобы посмотреть на Берга.

– Мое, – ответил он с благодушным удовольствием. Ему явно нравилось то впечатление, которое производили на Хёрдис его сокровища. – У Дракона Судьбы и Дракона Битвы есть одно общее свойство и одно различие. Общее у них то, что они делаются точно по руке владельца, все равно, кто их возьмет. Ведь когда ты взяла в руку Дракона Битвы, тебе было не тяжело?

Хёрдис кивнула, почти не слушая. Она уже забыла о мече – для нее существовало только обручье.

– Вот и Дракон Судьбы так. Смотри, я надену его – и оно будет мне по руке, – гудел у нее над ухом Берг.

Он надел обручье на свое широкое запястье, и тело золотого дракона послушно растянулось, как живое. Хёрдис затрепетала в испуге, что золотая полоска разорвется, но обручье уже опять стало твердым и сияло не хуже прежнего.

– А теперь, если его наденешь ты…

Берг снял обручье, взял руку Хёрдис и надел его ей. На миг золото обожгло, но тут же стало приятно теплым. Золотой дракон с готовностью сжался и плотно обхватил запястье. Ей даже показалось, что ему приятно быть с ней и он рад обрести такую хозяйку. Тяжесть обручья приносила удивительную, незнакомую раньше отраду, и Хёрдис застыла, держа руку перед собой и не в силах налюбоваться им. Она не знала, она ли поймала дракона, он ли поймал ее, но они стали отныне неразлучны.

– А какие у них различные свойства? – спросила она, вспомнив слова Берга.

– Такое: Дракон Битвы принесет победу любому, кто его возьмет. Его жизнь – битва, он будет благодарен любому, кто даст ему битву. А Дракон Судьбы принесет счастье только тому, кто получил его с… с…

– С чем? – жадно спросила Хёрдис.

В ней вспыхнуло жгучее, несбыточное желание владеть этим обручьем. Что бы ни требовалось для этого – она была готова на все.

Берг опустил глаза, открыл и закрыл рот, потом все-таки сказал:

– С любовью. Ну, кому его отдали по доброй воле. А если нет, если его взять силой…

– Что тогда? – спросила Хёрдис. Ей хотелось смеяться: как она возьмет силой у такого здоровяка, как Берг?

– Тогда – сожрет. Ведь он дракон.

Хёрдис промолчала, медленно поворачивая перед глазами руку с драконом на запястье, любуясь искусно вычерченными изгибами его тела, блеском звездных глаз. Теплая тяжесть и блеск золота на запястье доставляли ей мучительное удовольствие. Она знала, что раньше

или позже с сокровищем придется расстаться; разум требовал поскорее его снять, чтобы не успеть привязаться слишком сильно, а сердце умоляло отдалить этот миг, потому что уже привязалось. Это было еще одно общее свойство обоих Драконов, открытое Хёрдис самостоятельно: сердце привязывается к ним с первого прикосновения, и разлука кажется жестокой несправедливостью.

Она прикоснулась к обручью, как будто хотела снять, но пальцы ее только погладили литые чешуйки. Расстаться с ним было выше ее сил. И обручье сидело на ее запястье так естественно и уютно, словно она с ним и родилась. Она могла бы поклясться чем угодно, что Дракон Судьбы так же не хочет расставаться с ней, как и она с ним!

– Видишь, как Дракон Судьбы привязался к тебе, – гулко бухнул у нее над ухом Берг. – Это потому, что он знает – я дал его тебе…

«С любовью», – так и слышалось в его умолчании, и Хёрдис удивленно подняла на него глаза. Берг смотрел на нее с тем же восторгом, как и она на золотого дракона, а в его глазах были те же чувства: стремление расстаться, пока не поздно, и боязнь потери, потому что привязанность уже родилась и окрепла. А Хёрдис не верилось, что она и есть то самое сокровище, вызвавшее в глазах и сердце Берга это мучительное обожание.

Никто и никогда на нее так не смотрел.

– Ты мне его оставишь? – спросила она о том, о чем только и могла сейчас думать.

– Я… да, – сказал наконец Берг. – Только ты приходи еще сюда. Каждое утро. Чтобы я мог тебя видеть.

– Да, я приду, – поспешно согласилась Хёрдис. – Буду приходить.

Позади них, возле пастушеских полуземлянок, заскрипела дверь, послышались неразборчивые голоса. Оттуда их не могли увидеть, но Хёрдис опомнилась: рядом был совсем другой мир. Мир, в котором она все знала и понимала, но в котором ее никто не любил. Совсем не то приносил с собой Берг. Рядом с ним было неуютно и страшновато, но мучительно-сладкое любопытство тянуло Хёрдис снова и снова заглядывать в темную бездну… Но, однако, хорошенького понемножку, так можно и к молоку опоздать!

– Иди! – Хёрдис беспокойно оглянулась к хижинам и махнула Бергу рукой. – Уходи пока! Тут чужих не любят! Уходи!

Берг взял ее за руку, и Хёрдис замерла, почему-то ощутив себя в плену. Он не сжимал, но в руке его ощущалась такая огромная сила, что она сковывала одним своим присутствием. Хёрдис тревожно ждала, не зная, как освободиться. Берг подержал ее руку, словно не знал, что с ней делать, и выпустил. А может, ему и этого было достаточно.

Он стоял возле нее и не уходил, и Хёрдис стояла, почему-то растерявшись и не зная, что делать. Они застыли, словно окаменели. Странная жизнь, которую принес с собой Берг, сковала Хёрдис и пыталась переделать по себе, подчинить, а у Хёрдис не было воли и сил стряхнуть наваждение. Мысли, слова, даже движения как-то рассыпались, разбежались.

Здесь была мощь, многократно превосходившая даже ее силу, дикую и непознанную.

Серый тявкнул, и Хёрдис очнулась. Прозрачные чары распались. Только Берг все так же стоял неподвижно, слушая что-то, слышное ему одному.

– Приходи завтра! – сказала ему Хёрдис, повернулась и бросилась бежать к пастбищу.

Невольно она все ускоряла бег, веря и не веря, что уносит с собой это сокровище, Дракона Судьбы.

– Слышала, что говорят? Хёрдис обзавелась женихом!

– Что? – Ингвильда изумленно повернулась к брату.