Стоянка семь минут
Шрифт:
Люба вспоминала энергичную коротко остриженную докторшу и теперь, с высоты обретенного горького знания, подозревала её в жестокости и необъяснимом коварстве. Любе думалось, что наделенная хорошим зрением докторша, притворяясь, что помогает, излечивает, на самом деле просто мстила безмятежным близоруким пациентам, играла роль змия, дававшего отведать от запретного плода. Люба, и правда, с каждым днём всё больше чувствовала себя изгнанной из рая. После операции мир должен был стать лучше, наполнится новыми красками, формами, оттенками. Но он явил вдруг другую, мрачную и неприглядную свою сторону, потерял таинственность и привлекательность.
К концу рабочей недели Люба была опустошена и готова впасть в отчаяние. Ещё в среду она составила было хитроумный план, как снова испортить зрение, следуя заветам покойной уже бабушки: читать в темноте, долго сидеть перед телевизором, на счастье, теперь к списку можно было добавить ещё экранчик смартфона. По Любиным подсчетам через пару лет, она снова начнёт погружаться в таинственную размытость, стерилизующую все несовершенство окружающего мира. Но уже к четвергу она поняла: забыть пережитое она не сможет, и испортив зрение, погрузится не в безмятежное неведенье, а попадёт в пучину вечных страхов и подозрений.
Дотянув до вечера пятницы, Люба поняла, что ей просто необходимо выпить. Выбор общепитовской точки стал теперь вдвойне мучительным. В каждом кафе было что-то не то. То официантки неприятно переглядывались и посмеивались, словно плевали в заказанные блюда и потом потешались над клиентами. То парень за барной стойкой протирал вверенную ему поверхность тряпкой такой грязной, словно до этого она весь день пролежала перед входной дверью. То кресла у столиков были как-то неприятно примяты, как будто сохраняли ещё форму, а значит, и тепло, и запах обедавшего здесь только что посетителя. Люба раньше никогда не была брезглива, но теперь вокруг обнаружилось столько неприятных мелочей, что она невольно морщила нос и по привычке всё ещё вскидывала руку к виску, в тщетной попытке вернуться в безмятежное прошлое.
Наконец, Люба остановила свой выбор на большом сетевом ресторане. В конце рабочей недели здесь было много народу, это позволяло не зацикливаться ни на ком конкретно. Она села за столик у окна, спиной к залу и лицом к растворяющемуся в мартовских холодных сумерках городу. Подскочил официант, мальчишка лет семнадцати, свежий и симпатичный в этой своей почти детской юности. Здесь всё было совсем не плохо, и Люба стала думать о том, что она ещё пока, вероятно, испытывает шок после перенесённой операции. Вероятно, со временем острота первого впечатления притупится, ей удастся притерпеться, свыкнуться со сделавшейся внезапно такой будничной, мелочной и неприглядной действительностью.
В ресторане Люба сидела долго, жалея себя и бесконечно перебирая свои новые ощущения. После выпитого бокала вина ей стало ещё грустнее, хотя она рассчитывала, что будет как раз наоборот. Как назло, вспомнился придуманный в больнице симпатичный молодой человек с букетами и поцелуями. Тогда Люба заказала ещё один десерт и еще бокал вина. Город мрачно смотрел на неё через окно, а потом начал сыпать с неба мелким, тающим на лету снегом. Капли стекали по стеклу и по Любиным щекам, потому что она, незаметно для себя, беззвучно и беспомощно плакала.
– Может, вам что-нибудь предложить? – спросил мальчишечка-официант. Люба подняла глаза, и увидела, что он смотрит участливо, заметив её слёзы. Она поспешно схватила салфетку, растерянно пожала плечами.
– Хотите что-нибудь ещё? – снова спросил он.
– Да. Я хочу другой вид из окна, – неожиданно даже для себя, ляпнула Люба.
– Хорошо, – весело кивнул официант. – Только придется подождать. Лет пятьдесят, может быть. Ученые уже работают над этим. Это будет что-то вроде дополненной реальности. Выбираете на своём смартфоне подходящую картинку, и умный дом вам её показывает на специальном оконном стекле. Из кухни, например, будет у вас вид на улочки Парижа, из гостиной – на джунгли Амазонки, в спальне сделаете себе в окне зеленые английские холмы со стадами овечек. Понимаете, да? Чтобы считать их перед сном.
Он засмеялся, и Люба тоже улыбнулась.
– Так вы, значит, уже даже распланировали, какие у вас будут картинки за окном? – уточнила она, просто чтобы поддержать лёгкую беседу и показать ему, что она не напилась и не собирается устраивать истерик.
Конец ознакомительного фрагмента.