Стоять насмерть!
Шрифт:
– То есть ты хочешь продолжать работу в наркобизнесе?
Виктора даже подбросило от такой прямоты.
– Ну зачем так?.. – сказал он с легким укором.
– Откуда тебе стало известно, что меня хотят подставить?
– Это долгая история.
– Я не тороплюсь. Пока ты не расскажешь мне обо всем, я вряд ли смогу тебе помочь.
– Зато я тороплюсь.
Я встал, слегка склонил голову.
– В таком случае не буду тебя больше задерживать.
– Ну ладно! – вдруг примирительно буркнул Виктор. – Давай не будем горячиться. Ты нужен мне, а я тебе. Услуга за услугу. Договорились?
Я
– Короче, – начал он словечком, в современном звучании обозначающим не столько краткость, сколько решимость изложить суть дела ясно и четко, – своего бывшего хозяина Арикяна я не любил. Мы с ним часто цапались, и он грозился меня замочить. Когда ты наказал его с кокаином, я тебя зауважал.
Интересно, подумал я, знает ли он о том, что картавого больше нет на свете, а его искусственный глаз до сих пор валяется у меня в качестве трофея в ящике для инструментов?
– Когда хозяин свалил в Южную Америку, – продолжал Виктор, – друзья вывели меня на более прибыльное дело. Я с хорошей рекомендацией поехал в Азербайджан, где сопровождал товар, а потом еще три месяца воевал по контракту в Карабахе, командовал группой. Хорошие бабки там платили, не сравнишь с той подачкой, которую давал Арикян.
Он снова замолчал, будто увлекся рассматриванием в лунном свете камешка, перекатывая его по ладони.
– Раз чуть армяне в плен не взяли, но я чудом ушел, – продолжал Виктор. – Короче, мне надоело башку под дурные пули подставлять. А тут еще мною людишки с определенным родом занятий заинтересовались.
– Наркотики?
– Не только. Предложили работу в Чечне.
– Какую работу?
– Сначала по профилю, – усмехнулся Виктор. – В охранке у одного босса. Недалеко от Грозного, место тихое, работа не пыльная, мне до поры до времени нравилось, тем более что платили валютой и почти втрое больше, чем у Арикяна. Но эта халява недолго продолжалась. Скоро меня начали кидать на ночные работы. В час ночи поднимают, ничего толком не объясняют, гонят в машину и везут в район аэропорта Грозного. Ладно, я бы не возникал, если бы меня использовали просто как грубую физическую силу. Грузил бы я, скажем, ящики с бананами и помалкивал.
– А что ты грузил?
– В том-то и дело – что! – ответил он, делая ударение на последнем слове. – Железки. Большие и маленькие. Тяжелые и не очень.
– Оружие?
Мой вопрос на какое-то время повис в воздухе. Виктор оглянулся, хотя за его спиной ничего нельзя было различить, кроме темного пятна Девичьей башни. Мы находились на достаточном расстоянии от нее, и нас никто не мог подслушать, это было исключено.
– Не совсем оружие. Траки, катки, движки, цилиндры для танков и боевых машин пехоты. Там без особого труда можно было понять, что запчасти не новые, то есть не с завода, а сняты с техники, которую уже некоторое время эксплуатировали.
– И что тебя забеспокоило?
– Как что? – слегка откинувшись назад, спросил Виктор. – Неужели ты не понимаешь, что всякие нелегальные манипуляции с запчастями к боевой технике дурно пахнут?.. Ну ладно, это еще полбеды. Недели две я занимался только разгрузкой запчастей с машин в самолетный ангар. Механизации никакой. Руки, ломик, цепи, доски,
– Тебе, естественно, ничего не объясняли?
– Ты что! Какие объяснения? Я там боялся лишний раз рот раскрыть – прибьют же. Чтобы попасть к тому ангару, надо было пять постов пройти. У меня было два удостоверения с фотографиями, каждую ночь новый пароль, запросы по радиотелефону. Старик, мне казалось, что на ядерный полигон проще попасть, чем к тому ангару… Слушай дальше. Через две недели характер работы поменялся. Мы стали загружать запчасти в самолет. Его подогнали прямо к ангару, и через опущенную рампу мы все это на своем горбу таскали. Работа была авральная, число грузчиков увеличили до десяти, и за три ночи мы упаковали железо в большие ящики, перетянули их ремнями и забили самолет до отказа. Ну, я перекрестился, думал, теперь дадут отдохнуть. Черта с два! Меня и еще троих парней закинули в самолет, и этой же ночью мы вылетели.
– Куда?
– Тогда я мог только предполагать. Рассчитал: три часа полета на юго-восток. Думал, Ирак или Афган.
– Вы приземлялись?
– Нет. Я забыл тебе сказать, что к каждому ящику мы пристегивали грузовые парашюты. Когда рампа открылась, мы по ней протащили и сбросили все ящики вниз.
– Ты говоришь, что тогда не знал, куда вы сбрасывали запчасти? А сейчас?
Виктор взглянул на меня несколько снисходительно, словно ему приходилось разъяснять элементарные вещи.
– Конечно же, в Афган.
– Но назад, в Грозный, самолет шел порожняком?
– Я успел трижды слетать на сбрасывание. Мы возвращались пустыми.
– И каждый раз сбрасывали запчасти?
Виктор отрицательно покачал головой.
– В последний раз, кроме запчастей, были патроны калибра пять–сорок пять к «калашникову» и гранаты к РПГ.
– Это уже серьезно, – вслух подумал я. – Интересно, а чем расплачивались афганцы за эти подарки?
Виктор снова замолчал, словно раздумывая, говорить или нет.
– В общем, – сказал он медленно, словно тщательно обдумывал каждое слово, – меня потом еще пару раз кидали в Баку для сопровождения груза. Откуда он поступал – мамой клянусь, не знаю. Мы грузили его в вертолеты «Ми-8» и вывозили в Чечню.
– Что за груз?
– Был порошок, были ракеты «стингер». Были люди.
– То есть?
– Ну, толпа, человек сто. Бородатые, в круглых шапочках. По-русски из них никто не понимал.
– Афганцы?
– Да. Они были без оружия и почти без вещей. В Чечне, куда мы приземлились, их тут же разбили на группы, поставили в строй и повели, по слухам, в полевой лагерь. В общем, этой работой я занимался до мая, а потом меня сняли с сопровождения и вернули назад, в пригород Грозного, на дачу. К тому времени я уже столько увидел и услышал, что ощущал себя бочкой, доверху заполненной порохом. Мне уже и баксы, которые мне платили, были не в радость, и я уже придумывал план, как незаметно свалить из Чечни. Но тут меня знакомят с Джихангиром и говорят: «Это твой напарник, будете работать вместе». Какая работа – не говорят. Ну, я на этого Джихангира внимательно посмотрел и сразу понял, что заниматься мы с ним будем отнюдь не интеллектуальным трудом… Подожди секунду!