Страх падения
Шрифт:
Первые волны удовольствия схлынули, но Блейн и не думал останавливаться, продолжая работать своими губами, языком, пальцами, извлекая еще больше прекрасных звуков моего удовлетворения. Я умоляла его остановиться, но, противореча себе, придвигала свои бедра еще ближе. Из моих глаз текли слезы блаженства, я выкрикивала его имя снова и снова, а Блейн продолжал терзать мою плоть, требуя безоговорочного подчинения. И я сдалась. Я была слишком слаба, чтобы бороться с этим мужчиной дальше.
Наконец, когда мне стало казаться, что я превратилась в постанывающую бесформенную массу, Блейн лег рядом со
— Спи, моя прекрасная Ками, — прошептал он, когда я уже засыпала.
Свернувшись у него под мышкой, я наткнулась взглядом на проколотый сосок в нескольких сантиметрах от моих губ, улыбнулась и сделала это.
*****
Я резко дернулась и проснулась. Все мое тело покрывал липкий пот. Я горела. К тому же я спала не одна. Но что заставило меня испугаться больше всего, и от чего я прерывисто задышала, борясь за каждый вдох — темнота. Полный мрак. И кто-то, обнимающий меня.
«Нет, нет, нет, нет, нет…»
Я не могла дышать. Не могла двигаться. Я не могла даже кричать. Просто знала, что должна отсюда уйти. Мне надо было найти выключатель, но тело не слушалось команд еще сонного мозга. Слишком поздно. Я проиграла. И все потеряла.
Мама всегда мне говорила, что если я буду сидеть тихо, то она оставит свет включенным. Она знала, как я боюсь темноты. Это напоминало мне о том времени, когда папа запирал меня в шкафу. Давал разные клички и дразнил, насмехаясь над моим страхом. Мои крики распаляли его, и он держал меня там еще дольше, но я ничего не могла с собой поделать.
Иногда я писалась от страха. Тогда отец злился. Он брал свой ремень и бил меня по голой попе до тех пор, пока она не начинала пылать алыми рубцами. Он говорил, что вынужден это делать. Он обязан меня учить, потому что любит.
Папина любовь причиняла мне боль. Я больше не хотела, чтобы он меня любил.
После этого мама ставила меня в ванную. Иногда отец заставлял ее уйти. Она плакала и умоляла разрешить ей остаться, но он лишь бил ее по лицу и говорил заткнуться. А потом запирал дверь на замок. Я ненавидела, когда он закрывал за собой дверь. Я знала, что произойдет дальше. Всегда, когда папа закрывал дверь, происходили плохие вещи.
Он говорил, что должен помыть меня собственными руками и объяснял это тем, что так делают все отцы, любящие своих дочерей. Он касался меня. Мне это не нравилось. Я терпеть не могла такую отцовскую любовь.
Однако мама не позволяла ему проявлять свою любовь долго. Она стучалась в дверь ванной до тех пор, пока ее кулаки не начинали кровоточить. Она грозилась вызвать полицию. Папа ненавидел эти угрозы. Поэтому он говорил, что вынужден учить и маму тоже. И делал это при помощи побоев, потому что очень сильно любил…
— Ками! Ками, малышка, проснись! Ками!
Окружающую тьму прорезал приглушенный голос Блейна, маня и вытягивая меня из кошмара воспоминаний. Я сосредоточилась на каждой ноте его взволнованного голоса. Вдыхала знакомый аромат. Ощущение его теплой кожи вернуло меня обратно.
— Ками! Ты слышишь меня? Боже мой, ты дрожишь. Детка, пожалуйста, проснись!
Я сосредоточилась на умоляющих словах мужчины и попыталась в них разобраться. В то время как тьма пыталась утянуть меня к себе, он боролся с ней, чтобы вернуть меня назад. Блейн продолжал меня трясти и звать по имени. И я невольно начала с ней сражаться тоже. Мне было жизненно необходимо найти обратный путь к Блейну.
— Свет, — попросила я охрипшим голосом. — Включи свет! Пожалуйста!
Разобрав, что я требую, мужчина спрыгнул с кровати и побежал к стене.
Он нажал на выключатель и посмотрел на меня, съежившуюся перед ним на кровати.
Тайна была раскрыта. То, что я скрывала всю свою жизнь, выплыло наружу. Если до этого Блейн не знал, насколько я ущербна, то теперь ему стало все понятно. Этот факт разбивал мое сердце вдребезги.
Блейн вернулся на кровать, не решаясь ко мне прикоснуться. Я раскачивалась взад-вперед, поджав колени к подбородку. Я обязана была держать себя в руках. Мне нельзя было отпускать контроль над своими действиями. Если только Блейн узнает, как я испорчена внутри, если я позволю этой желчи выплеснуться, то он больше никогда не посмотрит в мою сторону. Не захочет иметь со мной ничего общего, а этого я допустить не могла. Не сейчас, когда он был мне так нужен.
— Блейн? — прошептала я, боясь на него посмотреть. К моему лбу прилипли влажные, пропитанные потом пряди волос, создавая завесу.
— Да, малышка, — успокаивающе сказал он, пододвигаясь ко мне.
Он протянул было ко мне руку, но опустил ее, так и не коснувшись. На его лице отразилась внутренняя борьба, он пытался разобраться в том, что только что произошло. Я судорожно глубоко вздохнула, а затем убрала волосы со лба, открывая ему свое заплаканное лицо.
— Обними меня? Пожалуйста?
Еще до того, как я успела договорить, он крепко обнял меня своими сильными руками. Я отчаянно старалась подавить свой страх, который, несомненно, нас разлучит.
Глава 18. Блейн
Я никак не мог сообразить, что произошло. Еще минуту назад мы крепко спали, прижавшись друг к другу, а уже в следующее мгновение она дрожала и всхлипывала во сне.
Сначала я услышал, как девушка тихонько захныкала, прося кого-то ее выпустить. Затем она задрожала как осиновый лист, слезно умоляя какого-то человека не притрагиваться к ней. Я не знал, что ей снилось. Я так и не смог разобрать слова в невнятном потоке ее мучительных рыданий. Единственное, что я понял точно — в прошлом кто-то причинил Ками боль. И будь я проклят, если позволю сделать так кому-либо еще раз.
Пока она лила горькие слезы на моей груди, я крепко ее держал, поглаживая по волосам. Я хотел поцеловать каждую ее слезинку. Хотел сказать, что со мной она в безопасности. И любима. Но мой собственный страх лишил меня голоса.
Когда из ее покрасневших глаз вылились все слезинки до последней, она отстранилась от меня и закрыла лицо руками. Может, она на меня сердится?
Неужели это я, какими-то своими действиями, спровоцировал ее неприятные воспоминания?
— Мне очень жаль, — прошептала девушка хрипло. — Мне очень жаль, Блейн. Я должна уйти.