Страх падения
Шрифт:
Она столкнулась с наихудшим неприятием ее личности.
Ее собственные родители отреклись от Анжелы за то, что она была лесбиянкой, и даже пытались от нее откупиться, чтобы она не разглашала эту тайну.
Ее отец был безжалостно консервативным сенатором США. И гомосексуальная рокерша-дочь никак не вписывалась в его планы. Поэтому ее отослали с глаз долой, обеспечив трастовым фондом и квартирой, в обмен на то, что ее сущность будет скрыта от СМИ.
Ей не разрешали посещать родителей по праздникам и торжественным датам. Подарки на ее дни
— Мне жаль, — прошептала я, чувствуя себя дурой.
Впрочем, я ею и была. Из-за того, что я была слишком упряма, чтобы посмотреть своим страхам в лицо, я вела себя так, словно кто-то умер.
— Просто попытайся. Пожалуйста. Сделай это ради меня. И ради Дома. И ради себя. Сделай это, потому что ты заслужила счастье. Ты заслужила, Кам. Ты заслужила быть любимой. Среди нас троих у тебя лучшие шансы.
— Хорошо, — выдавила я сквозь беззвучные рыдания. — Хорошо, я попробую. Но ты тоже заслуживаешь этого, Анжела. В этом мире есть кто-то и для тебя. Ты любима. Слышишь меня? Ты. Любима.
Мы держали друг друга еще несколько минут, пытаясь подавить всплеск эмоций, угрожающий нас утопить.
Когда же Анжела, наконец, отстранилась, то задумчиво мне улыбнулась.
— Через час Дом собирает нас в баре. Ты тоже идешь, без возражений. Это твой шанс. Не упусти его.
Я кивнула, хотя большая часть меня отчаянно хотела избежать необходимости туда ехать.
Но я не могла так поступить с Анжелой. Надежда была ей жизненно необходима.
Ей нужно было верить в то, что в мире, наполненным уродством, все еще существует красота. И если мне было суждено было стать жертвенным ягненком для поддержания этого заблуждения, то я с удовольствием положила бы себя на алтарь.
Я привела себя в порядок настолько хорошо, насколько смогла, учитывая то, что мое лицо все еще было в пятнах, а глаза — покрасневшими.
Я даже надела солнцезащитные очки и эспадрильи, в надежде, что это повысит мою самооценку. Но все было тщетно. Я до сих пор пребывала в ужасе из-за воскресного инцидента, поэтому меня ужасно смущала необходимость идти в «Глубину».
Все видели, как я отрубилась и узнали, что со мной случилось что-то безумно неправильное. Теперь они будут смотреть на меня с жалостью. Шептаться. Они поймут, кем я являюсь на самом деле.
Когда мы подошли ко входу, Анжела схватила меня за руку и сжала ее.
— Если хоть кто-нибудь что-нибудь скажет в твою сторону, я надаю им по яйцам.
Я попыталась сменить хмурое выражение своего лица и усмехнуться.
— А что, если это будет девушка?
— Я пну эту суку по влагалищу, — ответила она невозмутимо.
С моих губ сорвался самый настоящий, искренний смешок. Мы зашли вовнутрь.
Анжела Кэссиди была бесподобной, и я любила ее за это. И однажды кто-то полюбит ее так же как я.
Я сосредоточенно смотрела в сторону барной стойки, и меня постепенно окутывала боль разочарования.
Когда мы приблизились, Триша нам улыбнулась, уже подготавливая для Анжелы ее фирменную стопку текилы и бокал светлого пива.
— Эй, Кам. Что привело тебя сюда сегодня ночью? Я думала, что у тебя выходной.
Я кинула взгляд на подсобку.
— О, я захотела немного потусоваться, — пробормотала я, возвращая к ней свое внимание. — И еще мне нужно поговорить с Блейном. Он здесь?
— Был, но, по-моему, уже ушел домой. У тебя все в порядке?
Я понимала, что она просто старается быть вежливой, но не могла справиться со своим все возрастающим раздражением, вызванным ее интересом.
Ее не должно касаться состояние моего здоровья. Меня уже тошнило от людей, задающих мне этот вопрос.
— Ага. Все в порядке. Дай мне, пожалуйста, Коку.
Через несколько минут подтянулись девочки из «Анжел Даст», и мы заняли кабинку, спрятанную в самом дальнем углу зала.
Дом прибыл вскоре после них. Он был все еще одет в свою повседневную одежду, в которой работал в местном центре для подростков, находящихся в группе риска. После всего пережитого, Дом находил в себе мужество помогать нуждающимся. Не смотря на то, что иногда в процессе работы он сталкивался лицом к лицу со своими демонами, он боролся с ними и оказывал помощь другим.
Его сила и самоотверженность не знали границ, и я гордилась тем, что он был моим другом.
— Мне нужно выпить. — Были его первые слова, когда он скользнул рядом со мной.
— Тяжелый день?
Дом сделал знак Лидии и пожал плечами.
— Не более тяжелый, чем обычно. Просто устал от детей, подвергающих своих сверстников издевательствам. На этот раз ситуация по-настоящему вышла из-под контроля. К нам пришел пятнадцатилетний парнишка-гей. Он уже несколько раз, безрезультатно, заявлял на парней, которые на самом деле его избивали. Один из его обидчиков, ты знакома с таким типом людей, — тупоголовый качек, загнал его в угол и попытался принудить бедного паренька к сексу. Он заявил, что если тот кому и расскажет, то ему все равно никто не поверит, потому что у того малолетнего придурка есть девушка. Как бы то ни было, ребенок ушел с подбитым глазом и окровавленными губами. Я позвонил в полицию и заставил его заявить об этом инциденте. Я надеюсь, что это остановит маленького говнюка от дальнейших издевательств, но мы же знаем, как это бывает...
Глаза Дома потемнели и стали пустыми, как и всегда, когда определенные события возрождали его воспоминания, полные боли. Я положила свою ладонь поверх его стиснутого кулака и слегка сжала пальцы. Он быстро моргнул и повернулся ко мне. На смену ужасной гримасе, исказившей его лицо, пришла ослепительная улыбка.
— Итак, Кам, ты позвонила Блейну? — спросил он достаточно тихо, чтобы не услышали любопытные уши.
Я покачала головой.
— Я надеялась увидеть его здесь.
— Может быть, Си Джей что-то знает. Он только что вошел.