Страхи мудреца. Книга 1
Шрифт:
Денна ответила смешком, подозрительно похожим на всхлипывание.
— Ну да, со мной такого, конечно, никогда не случалось! — ответила она, скривив губы. — Что, когда ты дурак и сам во всем виноват, это еще хуже?
Поневоле и я усмехнулся ей под стать.
— Угу, — согласился я. — По правде говоря, я бы предпочел скорее где-нибудь отвлечься, чем рассказывать о своих бедах.
— Ну, это я могу устроить, — сказала Денна, беря меня за руку. — Видит бог, ты не раз делал
Мы зашагали рядом.
— Что, правда?
— То и дело! — сказала она. — Так легко обо всем забыть, когда ты рядом!
Денна остановилась, и мне тоже пришлось встать рядом. Она взяла меня под руку.
— Нет, я не то хотела сказать. Я имею в виду, что, когда ты рядом, легко забывать.
— О чем забывать?
— Обо всем, — сказала она, и стало ясно, что она совсем не шутит. — Обо всем плохом, что есть в моей жизни. О том, кто я такая. Хорошо иметь возможность время от времени отдыхать от себя самой. И ты мне в этом помогаешь. Ты — моя надежная гавань в бескрайнем бурном море.
— Что, правда? — хмыкнул я.
— Ага, — беспечно кивнула она. — Ты мой тенистый клен в солнечный день.
— А ты, — сказал я, — нежная музыка за стеной.
— Неплохо! — сказала она. — А ты — неожиданно подаренный тортик в непогожий день.
— А ты — примочка, которая вытягивает яд из моего сердца, — сказал я.
— Хм… — неуверенно ответила Денна. — Не уверена, что мне это нравится. Сердце, полное яда…
— Ну да, — согласился я. — Это звучало куда лучше, пока я не сказал это вслух.
— Вот что бывает от смешения метафор! — сказала она и, помолчав, спросила: — Ты записку мою получил?
— Только сегодня, — сказал я, вложив в эти слова все свое огорчение. — Всего пару часов назад.
— А-а! — сказала Денна. — Жалко. Ужин был вкусный. Я съела и твою порцию тоже.
Я попытался придумать, что бы такое ответить, но она просто улыбнулась и покачала головой.
— Шучу, шучу. По правде говоря, ужин был просто предлогом. Я хотела тебе кое-что показать. А отыскать тебя непросто. Я уж думала, что придется ждать до завтра, когда ты будешь петь у Анкера.
Я ощутил укол боли в груди, такой сильный, что даже присутствие Денны не могло его пересилить.
— Да, удачно вышло, что мы встретились сегодня, — сказал я. — А то я не уверен, что буду играть завтра.
Денна склонила голову набок.
— Но ты же всегда поешь по вечерам в поверженье! Смотри не вздумай менять расписание. Мне и так непросто тебя найти!
— Кто бы говорил! — возразил я. — Мне никогда не удается поймать тебя дважды в одном и том же месте.
— Ну да, конечно, можно подумать, ты меня все время разыскиваешь! — отмахнулась
И она прибавила шагу, таща меня за руку.
Ее энтузиазм был заразителен, и я поневоле заулыбался, шагая следом за ней по извилистым улочкам Имре.
Наконец мы остановились у небольшой витрины. Денна преградила мне путь, едва не подпрыгивая от возбуждения. На ее лице не осталось и следа слез, глаза горели. Она закрыла мне лицо своими прохладными ладошками.
— Закрой глаза! — велела она. — Это сюрприз!
Я зажмурился, она взяла меня за руку, и мы сделали несколько шагов. Внутри магазинчика было сумрачно, пахло кожей. Я услышал, как мужской голос спросил: «Это он, да?» — и потом раздался шум передвигаемых предметов.
— Ну что, готов? — спросила меня на ухо Денна. По голосу я понял, что она улыбается. Ее дыхание щекотало мелкие волоски у меня на затылке.
— Понятия не имею, — честно ответил я.
Она фыркнула мне в ухо.
— Ну ладно. Открой глаза!
Я открыл глаза и увидел худощавого пожилого человека, стоящего за длинным деревянным прилавком. А перед ним лежал пустой футляр для лютни, раскрытый, как книга. Денна купила мне подарок. Футляр для лютни. Для моей украденной лютни.
Я сделал шаг вперед. Пустой футляр был длинный и узкий, обтянутый гладкой черной кожей. Петель на нем не было. Семь блестящих стальных пряжек опоясывали футляр, и верх снимался целиком, как крышка с коробки.
Внутри футляр был обтянут мягким бархатом. Я потрогал его и обнаружил, что подложка мягкая, но упругая, как губка. Ворс бархата был чуть ли не в сантиметр длиной, темно-вишневого цвета.
Мужчина за стойкой слегка улыбнулся.
— У вашей дамы прекрасный вкус, — сказал он. — И она ничего не делает наполовину.
Он приподнял крышку.
— Кожа промаслена и провощена. Она двуслойная, между слоями проложены планки из каменного клена.
Он провел пальцем по кромке нижней половинки футляра, потом по соответствующей ей бороздке на крышке.
— Подогнано все очень плотно, так что воздух не проникает ни снаружи внутрь, ни изнутри наружу. Так что вам не придется беспокоиться, выходя из теплого и душного помещения в морозную ночь.
Он принялся застегивать пряжки.
— Дама была против латуни. Так что это светлая сталь. А когда пряжки застегнуты, крышка садится на уплотнение. Хоть в воду бросай, бархат внутри останется сухим.
Он пожал плечами.
— Разумеется, со временем вода все равно просочится сквозь кожу. Но возможности человека ограничены…