Страховой случай
Шрифт:
– Всем подъем! – громко скомандовал он, стряхивая с себя воспоминания. – Построиться в проходе.
Моряки, под скрип корабельных переборок, не спеша подтягивались в центр кубрика. Лишь Тема Головешкин остался лежать, свернувшись клубочком и жалобно скуля. Он окончательно потерял рассудок.
Убедившись, что вся команда в наличии, старший приступил к распределению обязанностей по штормовой готовности.
– Ты остаешься дежурным в кубрике, – ткнул пальцем в грудь моряка, стоявшего ближе к нему. – В моторном отсеке дежурят трое мотористов. Ваша задача – остановить поступление забортной воды через газоотводы. Используйте штатные средства спасения. Поставьте на отверстия пластыри и закрепите их. Николая кто-нибудь видел? – неожиданно для моряков спросил Сергей.
– Где ему быть? Конечно, в моторном отсеке. Он всегда там, где трудно, – откликнулся один из мотористов, и такой ответ немного успокоил командира.
«Надежный мужик, с таким в бою не страшно», – подумал он про себя, а вслух продолжал отдавать команду:
– У нас три двери негерметичны. Через них поступает вода в отсеки корабля. По два человека у каждой. Задача: укрепить запоры так, чтобы вода не проникала во внутренние помещения. Надеть спасательные жилеты. Выдвинуться в носовую часть корабля к швартовому устройству. Попутно проверим и спасательные плоты. Все знают, что корабль обесточен?
– Знаем, – ответил хор нестройных голосов.
– Связь по мобильной рации. Покидать боевые посты без моей команды запрещаю! Понятно?
Люди закивали в знак согласия. Было заметно, как многие подтянулись, собрались, в глазах появилась надежда.
– Афанасий, – обратился Сергей, – быть рядом, – и для большей убедительности передал ему свою рацию. – Занять места по боевому расписанию! Швартовная группа за мной!
Слова прозвучали как сигнал к атаке, и люди сразу же закопошились, спешно снаряжаясь.
Только Афанасий стоял как вкопанный, зажав в руках драгоценную рацию.
– Сынок, надевай спасательный жилет. Да плащ не забудь, – улыбнулся Сергей.
Все, что происходило вокруг Афанасия, воспринималось компьютерной игрой-стрелялкой. В силу своей молодости, он не обращал внимания на опасности и, естественно, забыл все предупреждения отца перед отправкой в рейс. А следовало бы помнить. Старший Кротов учил сына не пренебрегать осторожностью. Помнить о слабости человеческого тела, наполовину состоящего из воды. Не торопить события, уметь ждать. Молодой матрос бросился за Сергеем, готовый отдать за него самое ценное – свою жизнь. Отметив необычное рвение Афанасия, тот остановил его прыть строгим вопросом:
– Почему не выполнили команды, не надели спасательный жилет?
Моряк сначала растерялся, но жесткий, повелительный взгляд командира отрезвляюще подействовал на него.
«Сначала жизнь, а потом все остальное», – говорил этот взгляд.
Афанасий остановился и тщательно завязал на все веревочки спасательный жилет. Впоследствии вспоминал с благодарностью преподнесенный урок. Он спас ему жизнь!
Команда осторожно пробиралась в нос корабля, лавируя между потоками воды. Шторм постепенно затихал.
Моряки увидели удручающую картину. Швартовые тросы отсутствовали. Обе лебедки тоскливо поскрипывали пустыми барабанами. Буксиров не наблюдалось. На кнехте сидел, сгорбившись, вахтенный.
– Что здесь произошло? – спросил Сергей.
– Сорвало стопорное устройство, и тросы ушли в воду, – ответил Валентин и заплакал.
В этот самый момент Афанасия отвлекла мутная струя катившей по палубе воды. Из мальчишеского любопытства он опустил в нее правую ногу, и тут же стремительный поток подхватил его и потащил к корме. В какой-то момент спасательный жилет зацепился за выступ срезанной ракетной установки. Но это еще не было спасением.
Его с трудом оттащил от потока щуплый матрос. Это был «бандерлог». Но самостоятельно двигаться Афанасий не мог. Вывихнутая при падении нога не позволяла пройти и метра. Пожилой моряк, напрягая все силы, с трудом дотащил его до спасательного входа в корабельную надстройку. Афанасий с благодарностью посмотрел в глаза своего некогда обидчика и презираемого в команде человека, и ему неожиданно ответил смелый и жесткий взгляд.
В опасности проявляется человек.
Между тем авианосец шел самостоятельно, без помощи людей, известным только ему курсом.
24
Название свое, с вводом в боевой состав флота, корабль неоднократно менял. Ему, как дорогой игрушке, поочередно присваивали почетные наименования города-героя, генерального секретаря компартии Советского Союза, столицы союзной республики, сухопутного полководца. Флотское начальство таким образом напоминало часто меняющемуся руководству страны о существовании военного флота. Но угодничество кораблю не помогло, его отправили на металлолом.
Корабль – неодушевленный предмет. Сам по себе ничего не может и во всем зависит от человека. Но, как и живое существо, он имеет свою судьбу и историческую память, которую опять же хранят люди. Незримая связь между человеком и кораблем существует постоянно, даже после их гибели. Моряки «одушевляют стальной дом», приписывают ему победы над врагами, гордятся «его поступками». «Лучше погибнуть, как крейсер «Варяг», чем позорно сдаться!» – это девиз не одного поколения русских моряков.
Моряки суеверны, с приметами всегда считаются. Тринадцатого числа в море не выходят, черную кошку обойдут, из треснутого стакана пить не будут. По их поверью, судно, сменившее название, преследуют неудачи. Забывают или не хотят замечать другого – что виновниками бед и побед являются они же сами. Люди, а не корабль!
В этот раз корабль словно ожил, поняв беспомощность моряков перед морской стихией, захотел отблагодарить за их труд. Люди долгое время обслуживали, мыли, красили его корпус, холили и лелеяли, будто маленькое дитя, были верны своему кораблю.
Собрав последние «стальные силы», авианосец самостоятельно выбрал курс движения и сознательно шел на свою погибель ради спасения людей, находящихся на его борту. И вот уже совсем скоро на траверзе показались очертания острова. В механической памяти осталось штурманское предостережение об опасности земли. «Удел корабля вода, а людей – суша», – гудело в его стальных переборках.
Он шел самым быстрым ходом, без помощи машин. Парусность надстроек, попутная волна позволяли развить гражданскую скорость – шестьдесят километров в час [37] . Наконец его днище коснулось каменистого дна. Переборки задрожали от удара, завибрировали, но выдержали, и он плотно встал на отмель острова Букр.