Страховщики
Шрифт:
— Что скажешь, Шумон?
Шумон Гэйльский, хранитель императорской библиотеки с достоинством поклонился.
— Посмотреть на него надо, тогда и говорить. Сам знаешь, не люблю я так.
— Умный какой, — хмыкнул Эсхан-хэ. Он выступил вперед, обращая на себя внимание Императора и придворных. — Эдак каждый сможет, когда посмотрит. А ты свой знаменитый ум покажи, скажи государю нашему — кого это к нам занесло…
Шумон усмехнулся, уловив за насмешкой зависть, что именно к нему обратился Император.
— Сейчас только одно могу сказать. Это не зверь и не демон…
Эсхан-хе посмотрел на Императора, потом на придворных и понимающе покачал
— Ну, про твое безбожие кто только не знает, а вот почему не зверь?
— Камни… Помнишь, он убил их камнями? Я вытащил эти камни из ран.
Средний Брат Терпий дернулся, словно его вдоль спины плеткой втянули.
— Дьявольские камни! Скверна….
Но его перебил Адента. Пришлось Среднему Брату утереться.
— И что?
— Это не камни. Это простая глина. Обожженная на очень сильном огне.
— И что? — не понял Эсхан-хэ.
— Какому зверю подвластен огонь? Ни одному зверю это сделать не под силу…
… Если страховая компания собирается сэкономить деньги на выплатах, знающий человек понимает, что это сопровождается это неслабыми затратами. Это утверждение только со стороны кажется странным. Утверждаю это с полной ответственностью, так как нам обоим, и мне, и Чену, уже приходилось сталкиваться с этим парадоксом. Ничего странного в этом утверждении нет, просто в том случае, если счет идет на миллиарды, любые затраты кажутся разумными, ибо если мы не сможем разобраться в том, что же тут случилось на самом деле, куда делся груз, то компании придется эти самые миллиарды платить. Не могу сейчас сказать сколько, но, понятно, гораздо больше, чем стоит аренда «Альбиона» и оборудование десантных групп.
По каким-то высшим соображениям, до нас, естественно не доведенным, руководство сочло необходимым обследовать несколько систем, лежащих, должно быть, на пути пропавшего корабля. Не смотря на то, что полагалось истиной, что внепространственные прыжки, как и следует из их названия, проходят вне обычного пространства, и, следовательно, выпасть из него в пространство обычное корабль может также где угодно, отчего-то предсказания компанейских аналитиков по месту нахождения потерянных грузов зачастую оправдывались, и поэтому мы не видели причине не верить им и в этот раз.
Работа шла своим чередом. Перед нами, на внешние планеты и в пояс астероидов уже десантировались восемь пар и мы с Ченом оказались девятыми.
Район этот считался диким. До него еще не дошли руки Республиканского Управления Картографии, и никто не знал, что нас тут может ждать и поэтому аварийные комиссары выбрасывались не поодиночке, а парами на малых орбитальных ботах. Главным выбрасывателем у нас традиционно числился Адам.
Сам он, конечно, никуда не отправился, по причине ветхости, но на «Альбионе» присутствовал. Где-то я слышал, а может быть, читал, а может и смотрел. Не помню… Давным-давно, когда люди ещё осваивали атмосферу в каждом самолете присутствовал такой человек, который выталкивал парашютистов, задержавшихся перед люком. Подскакивал сзади и отвешивал пинок, пониже спины. Так вот в этом полете, господин Сугоняко взял на себя именно эту роль.
Наш патриарх помахал ладонью, словно грехи отпускал, и отстыковал модуль от корабля.
Чем сразу дает знать о себе свободный полет, так это отсутствием тяжести.
Желудок рванул к горлу, кровь метнулась к голове, а ноги оторвались от пола, но ни к чему нехорошему это не привело. Я надежно прикрепился к креслу и отстегнулся
Планета теперь занимала почти весь экран, и только в левой верхней трети монитора черной каймой рисовался космос. Никаких легкомысленностей, вроде иллюминаторов в кабине не имелось, а и, правда — не прогулочный же катер, некому, да и некогда по сторонам смотреть. Каждый, кто внутри — при деле. Работа кипит. Чен за приборами, я — за его спиной, чтоб вовремя дать дельный совет.
— Хороша….
Это он, конечно, о планете.
— Кислородный тип.
— Это нам повезло. Там дальше, кто знает, что еще попадется.
Орбитальный бот — это не аварийная капсула! Аварийный бот это…. Это аварийный бот. Тут по-другому и не скажешь! Наша техника теоретически позволяла выжить экипажу при любых условиях. Разница была только в одном: на кислородной планете бот позволял жить человеку сколь угодно долго и в комфорте, а в случае попадания в место менее гостеприимное, например, в атмосферу из метана или другой непригодной для жизни дряни, продержаться там до полугода. В нашем случае этого ресурса хватало бы с избытком — «Альбион» планировал снять нас с орбиты через двадцать дней.
Высотомер показывал, что до поверхности оставалось километров двести, и твердь наглядно демонстрировала свою шарообразность. Над планетой белыми перьями плыли атмосферные фронты, спиралью, уходящей куда-то на другую, темную, сторону, раскручивался циклон. Я машинально передернул плечами. Наверняка под ним мокро, холодно, ветрено. Планета жила, делая собственную погоду над островами и материками. Даже не вооруженным глазом я видел, что и тех и других хватало. Правда, мониторы время от времени барахлили, от чего, добавляя таинственной экзотики изображению неведомой планеты, по экрану ползали странные радужные пятна. Корабль наш, оказался уже, увы, не первой молодости, и даже не второй. Чена это раздражало, заставляя недовольно потряхивать головой и взрыкивать.
Снижаясь, мы перескочили линию терминатора, и мониторы залила первозданная темнота. В верхней левой трети горели звезды, а вот на планете не светилось ни огонька.
— Пусто, — сказал Чен. В голосе его я ощутил немного разочарования. Я его понимал. Как здорово получилось бы, обнаружь мы тут какую-нибудь древнюю цивилизацию! Мощную, таинственную, мудрую, и получить, наконец, ответ на вопрос в чем смысл жизни…
Хотя по отсутствию электромагнитного фона уже час назад стало ясно, что если там и есть что-то, что вряд ли оно поднялись выше уровня пара и, следовательно, о смысле жизни имеет самое примитивное представление.
— Это ничего не значит, — все-таки ответил я. — Там вполне может быть и биологическая цивилизация. Или водяная какая-нибудь. В смысле разумные рыбы. Откуда у рыб огонь?
Чен, не оборачиваясь, покачал головой.
— Не обольщайся. Никого там нет. Да это и к лучшему. Груз бы найти — и то хорошо.
Мы снизились, хотя правильнее сказать «соскользнули». Аппарат вел себя в воздухе безупречно, словно находился в полном единении со здешней атмосферой. Так вот мы соскользнули уже достаточно низко, чтоб небо превратилось из черного в темно-синее и заставило мигать некоторые, не особенно яркие звезды. Ослепительный шар местной звезды, что по всеобщей привычке всегда называли солнцем, потерял четкость очертаний, и свет его размылся, рассеялся в смеси кислорода и азота из которого, как оказалась, и состояла в значительной мере местная атмосфера.