Страховщики
Шрифт:
Эркмасс посмотрел на него. Взгляд его не выражал гнева, только раздумье. Эвин поклонился, ловя удачу.
— Я думаю, эркмасс, это правило распространяется на все. И на эти крылья тоже. Позволь?
Он сделал движение и Кори не остановил его. Эвин внутренне усмехнулся. Туповатые тут какие-то ребята. Никто до сих пор не сообразил, что латники уже держали эту дрянь в руках, и ничего с ними не случилось.
Присев на корточки Эвин коснулся пальцем крыла. Ладонь ощутила прохладу, какой-то неживой холод. Кроме всего он не увидел на нем перьев, однако
— Кожа? — спросил Кори.
Эвин задержался с ответом.
— Может и кожа, только чья? Я такой кожи не знаю…
— Это кожа праведников!
Брату Терпию никто не возразил, но никто и не согласился. От него другого и не ждали.
Косо глянув на него, спаситель эркмасса жестом попросил отдвинуться ближних командиров и стал растягивать находку по полу. Эркмасс смотрел молча, пока из кусков не сложился довольно большой треугольник. Каких-то кусков не хватало, но форма уже определилась. Разбирая обломки, Эвин наткнулся на ящик не похожий ни на что виданное им прежде. Оранжево-черный явно состоящий из двух половинок, с выпуклостью там, где эти половинки смыкались. Он дернул его раз, другой, но он оказался намертво прикрепленным к трубке, а может быть такой странной кости и самому большому куску крыла.
— Что это?
Эвин слегка подергал находку, пытаясь сперва раскрыть, а потом и оторвать, но ничего из этого не вышло.
— Еще одна загадка.
Объяснить что-нибудь никто не решился. Все, даже монах, смотрели и молчали, пока Эсхан-хе задумчиво не сказал.
— Наши купцы, что ради наживы готовы забраться куда угодно, рассказывали мне, что бывая в дальних северо-восточных морях, они видели иногда таких вот птиц. Только по их словам они там гораздо больше бывают и черные цветом.
— Мы приручили драконов, а они — таких птиц… — подал голос кто-то из молодых командиров. — Почему бы и нет…
— Птица — создание божье. Как мы знаем, Карха сотворил их в один день с цветами и рыбами, — подал голос брат Терпий, — но это не птица. У любой птицы есть голова и перья… А тут?
Он присел перед острым концом, что смотрел в сторону двери. Эвин вместе со всеми посмотрел на пол, на крылья демона. Трудно сказать чего там еще не было, но вот голова у летающей твари точно отсутствовала.
Наступил тот неловкий момент, когда каждому хотелось сказать что-то умное и важное, но ничего подобного ни в одной из голов не родилось. Непонятная вещь лежала перед ними как вызов вере и знанию. Они могли бы стоять и смотреть, но ни посоветовать, ни объяснить что-то никто не брался.
Эркмасс посмотрел на него, но и Эвин плечами пожал.
Несколько вздохов эркмасс молчал, а потом, стряхнув с себя задумчивость кратко, по-военному приказал.
— Часовым приказ — почаще смотреть в небо.
Кто-то из младших командиров тут же
— Отрабатывай свой хлеб, монах. Иди к своим, пусть на всякий случай браться совершат Большую охранительную и опояшут лагерь священным канатом….
… Как ни прячься — а вылезать когда-нибудь придется.
Под железной крышей хорошо сиделось, но всю жизнь под ней не прожживешь. Чену первому надоело игра в прятки с неизвестностью, и он пополз вперед, выбираясь из-под искореженного железа. Я, прихватив НАЗ — следом.
Хоронясь за деревьями, по слежавшемуся песку, на котором не осталось ни одного следа, мы осторожно вышли к берегу и наткнулись на труп. Хотя оба мы ждали чего-то такого, но все ж оказалось это неожиданным. Чен остановился, наклонился над телом. Это был человек. Самый настоящий человек и у меня мелькнула дурная мысль, что положи меня вместо него никто разницы и не заметит.
— Совсем как мы….
По большому счету отличались мы только одеждой, да тем, что в груди у покойника обнаружилась дыра от пули, а на спине выходное отверстие с кулак размером. Вообще-то работа аварийного комиссара уже только одним своим названием намекает на то, что ему чаще других приходится сталкиваться с темными сторонами такой спокойной для обычных людей жизни — с авариями, несчастными случаями и с трупами, конечно.
Нам и до этого приходилось рисковать жизнью, выпутываться из подстроенных людьми или законами физики неприятностей. Оттого и жизнь мы видели такой, какой она была на самом деле — жестокой, с трупами и тайнами и не бояться её. То, что ввергло бы нормального человека в шок, для нас оставалось нормальными условиями работы. Хотя, честно признаюсь, этот случай выбивался из ряда вон. За пределами не только Закона, но и Совести и даже Здравого смысла…
Но, так легли карты, так нам повезло…
А вот туземцу не повезло. Ничего другого, глядя на это, не скажешь. Не повезло. Только вот Чен увидел в этом больше чем я.
Он повернул тело туда, сюда, зацокал языком и вдруг побежал назад. Через несколько шагов опустился на колени и зашарил по земле, найдя в траве острую палку, он, словно древний человек, спешащий заняться земледелием, начал ковырять землю.
— Что делаешь?
Чен ответил не сразу.
— Хочу посмотреть, чем он это их. Уж больно это…
Он не стал объяснять, но видно что-то ему не понравилось в покойнике.
Я смотрел на труп, решая, что мы можем сделать для мертвого туземца. Да, наверное, ничего. Кто знает, какие тут обычаи?
В мягкой земле напарник ковырялся не меньше минуты и поднялся с растерянным видом. На мой вопросительный взгляд он растерянно сказал:
— Пули нет.
То, что он не нашел пулю, коллегу отчего-то задело. Он уселся, так и не бросив свою палку, и стал оглядываться по сторонам. Я сел рядом, лицом к заходящему солнцу, так, чтоб не видеть мертвое тело.
Подтянув ранец носимого аварийного запаса, я спросил.