Страховщики
Шрифт:
А пока нам оставалось надеяться, что в этот раз в ловушку попадут те, на кого её и ставили.
Эскападу назначили на следующее утро.
Я проснулся от грохота. Точнее сказать грохот выдернул меня из приятного сна, как умелый рыбак вытаскивает из воды зазевавшуюся рыбину. С Ченом произошло тоже самое, и мы пару секунд смотрел друг на друга, соображая о чем бы нам друг друга спросить. Грохот повторился и мы, мешая друг другу, выскочили из палатки.
Темноты вокруг нас уже не осталось — сверху лился мерцающий, затухающий свет. Одинаковым движением задрав головы, мы увидели как чуть в стороне с неба
— Адам!
Бедный старик, верный долгу, прилетел за нами, но теперь вот вместо посадки, летел вниз, под гусеницы сдвинувшийся с ума боевой машины.
— «Воробья»!
Шаг в палатку, шаг наружу и передатчик взмыл в ночное небо. Чен склонился над вычислителем, но я продолжал смотреть на трагедию собственными глазами. В небе все происходило точно также как недавно и у нас. Чуть в стороне от вспышки взрыва распахнулись крылья спасательных капсул, и тут же со стороны леса раздалось звонкое «ду-дут, ду-дут, ду-дут»… Люди наверху, слава Богу, были живы — парашюты осмысленно уклонились в сторону и попытались перелететь за реку.
— Что они делают? Что делают?!
Метатель зачастил. Мгновением спустя я сообразил, что там ожил кто-то еще и теперь киберы молотили по нашим товарищам в три ствола. Парашюты, словно точно знали, что нужно делать, разошлись в стороны.
— Сообразили. Молодцы, молодцы…. Включай передачу.
«Воробей» уже порхавший за периметром переключился на передачу, но в это раз киберы не обратили на него большого внимания. У них хватило ума понять, что большую опасность для них представляет именно сбитый корабль и молотили, молотили, молотили по падающим осколкам…
… Настоящему Брату по Вере не важно, что вокруг него — камень монастырских стен или древесные стволы, лес или город, пустыня или море. Настоящему Брату в любом месте надлежит плясать и молиться — служить Кархе и светлому делу.
Лагерь разбили быстро.
Братья уже знакомые с этим местом окружили лагерь Пляшущей стражей и под тенью руки Его готовились постичь чудо, данное им Кархой.
В лес идти никто не торопился. По приказу Старшего Брата жили монастырским уставом, на другой берег не лазили, ждали знамения, ждали, когда Карха проявит свою волю.
В том, что это случится, никто не сомневался. Карха, волею своей повелевающий Миром уже показал свою силу, оставив рядом с лагерем спящего демона. Братья нашли его, едва поставили палатки. Стальная с виду громада застыла около воды, погруженная в колдовской сон. Близко монахи к нему не подходили — сон чудовища оказался чутким. Что-то внутри него гремело — может быть рвались наружу демоны помельче, которых некоторые братья видели в лесу, а может, грызли черви, насланные Им, кто знает?
Следовало смиренно ждать. Плясать, молится и ждать…
Мы ждали и дождались!
Небо разверзлось и из него на землю упали куски пламени, налету обратившись в демонов!
Брат Вермор вскинул руку, предупреждая братьев об опасности, и тут над его ухом радостно взвыло:
— Вот она, радость наша! Вот они, божьи помощники! Прислал Карха, не забыл про нас бедных!
Вермор
Небо над головами полыхало неземным пламенем, оттуда, с заоблачной выси, словно растрепанные веревки свешивались. А на их концах висели яркие, не остывшие еще куски небесного пламени, а еще выше, над ними — два ярких треугольника, цвета раскаленного до красного жара металла.
Свет отражался в воде и освещал стену леса, за которой прятались настоящие демоны.
— В круг, братья! В круг! Встретим знамение священной пляской!..
…Монахи на берегу бесновались. Какая-то их часть орала непонятно, а какая-то, взявшись за руки, встала в круг и заплясала по здешнему обыкновению. Вряд ли это могло послужить защитой от валившихся сверху обломков, но им повезло! Самые большие куски корабля рухнули в запретный лес, мелочь с шипением канула в реку и через минуту в очистившимся небе над нашими головами остались только два оранжевых треугольника — крылья спасательных модулей. За ними сейчас следили все — мы, монахи и киберы. Эти — с особым тщанием. «Ду-дут, ду-дут, ду-дут» звонко крошило ночную тишину, а керамические пули буравили небо, словно частый дождь, двинувшийся умом и бивший не с неба, а с земли.
Не знаю, с каким чувством смотрели за ними туземцы, а я — с ужасом. Слишком свежи были собственные воспоминания от свистящих рядом пуль. Нам-то повезло, мы избежали неприятностей, а что будет тут?
Я как накаркал. Стоило мне об этом подумать, как летевший последним планер качнулся и прямо на наших глазах беззвучно рассыпался на куски.
Мне показалось, что я услышал крик, только этого быть не могло — планеры висели почти в полутора километрах от нас.
На моих глазах крылья разлетелись в стороны, каждое своим штопором устремляясь вниз, а лишенный опоры в воздухе человек камнем ринулся к земле. Господи! Скверно конечно и думать такое, но лишь бы не Адам!
Шеф вскинул вверх кулаки.
— Черт! — в голос заорал он. — Скоты! Железки!
Человек мелькнул в небе и слился с деревьями. Падая с такой высоты, он не спасся бы, даже если б угодил в реку, но ему не повезло даже в этом. Он упал на деревья, в ту часть леса, где киберы чувствовали себя хозяевами. А вот второму пока везло!
Я чертыхнулся, мысленно, выругал себя за это «пока». Везло. И пусть дальше везет!
Адам там оказался или нет — не знаю, но он наверняка не понимал, что происходит. Правда, грозящую опасность летун определил верно, как и способ спастись. Крылья сблизились, стали меньше, нос планера заострился и он спикировал вниз, уходя из-под огня.
Чен облегченно выдохнул, только кибер не унимался, а значит, считал свои шансы достаточно большими…
Человек в воздухе соображал быстро, да и обладал недюжинной смелостью. Выбирая между возможностью разбиться и быть расстрелянным, он явно предпочитал первое. Там у него имелись какие-то шансы. Крылья все больше суживались, и планирование все стремительнее превращалось в падение. Там, внизу река, которую он видит. Это плюс. Но там и монахи, о которых он и не подозревает…
— К реке, бегом!