Страна Качества. Qualityland
Шрифт:
– Я хотел бы сразу воспользоваться возможностью, чтобы представить вам нового кандидата Партии прогресса, – говорит Тони, смотрит в зал и кивает приятному мужчине неопределенного возраста.
– Джон, могу я попросить тебя подойти ко мне?
Мужчина атлетического сложения, с каштановыми волосами, встает и делает то, что ему велели.
Мартин слышит, как девушка, которая ему понравилась, шепчет: «Клёвый парень!»
– Вот наш кандидат, – говорит Тони. – Мы называем его Джон, Джон Наш».
В зале наступила мертвая тишина.
Джон Наш был андроидом.
Сейчас,
Адо & Ева
У Петера Безработного когда-то была подруга по имени Милдред Секретарша. Он познакомился с ней в реальной жизни, в аналоговом мире. Это было, конечно, невероятно странно и несколько неловко, поэтому они не любили говорить об этом прилюдно. Они много ссорились, но в этом была и своя положительная сторона, потому что именно это делало жизнь с Милдред всегда волнующей. Пятьсот двенадцать дней тому назад они оба, ради развлечения, зарегистрировались на сайте Quality Partner, чтобы сличить свои психологические портреты. Система сообщила им, что они не подходят друг другу и даже представила каждому более подходящего партнера. Петер и Милдред очень долго над этим размышляли и, наконец, признали, что они действительно не пара. Вот так простая регистрация, ради развлечения, на сайте Quality Partner оказалась на деле совсем невеселой. Оба тайком друг от друга договорились с более подходящим партнером. Разумеется, не с более подходящим, а с самым подходящим.
Лучшей партнершей для Петера стала Сандра Админ. Они никогда не ссорятся. Сандра привлекательна в той степени, на какую мужчина уровня Петера может рассчитывать: она выглядит средне. Сегодня исполняется ровно пятьсот дней с тех пор, как каждый обозначил статус другого как «гражданский брак». Это был очень романтический момент. Ни один из двоих не забыл о юбилее. Они и не могли об этом забыть. Их персональные цифровые помощники напомнили им об этом. Сандра называет своего помощника Шнуки. В знак их единства Сандра и Петер объединили в сеть уховертки своих помощников. Если они находятся где-то вместе, Петер может таким образом слышать, что сообщает Шнуки, а Сандра может слышать, что говорит Никто. Так поступают многие парочки. Это считается абсолютным доказательством доверия. Петеру это нравилось. Сложность заключалась только в том, что Никто и Шнуки терпеть не могли друг друга и постоянно затевали между собой ссору. Вероятно, это связано с тем, что Сандра, в отличие от Петера, который имеет помощника умнейшей поисковой
Когда Петер и Сандра шли через Цукерберг-Парк к бульвару Роланда-Эммериха, Петер показал на удивительно ясное небо.
– Посмотри же, – говорит он. – Ты когда-нибудь видела столько звезд? Они бесчисленны.
– С вашего ракурса и с вашей остротой зрения видны ровно двести шестьдесят пять звезд, – говорит Никто.
– Круто, Никто, спасибо. Очень романтично, – отвечает Петер раздраженно.
– Бесчисленные звезды, – говорит Никто, – это типичная неточность, которую все еще допускают люди, хотя в наше время точных измерений и подсчетов всего этого вполне можно избежать.
– Сандра, ты, между прочим, можешь видеть на четыре звезды больше, – говорит Шнуки. – Ведь твои глаза видят лучше.
– Ну и что! – отвечает Никто. – Зато Петер может… лучше чувствовать запахи.
– Зато Сандра лучше пахнет, – говорит Шнуки.
– Успокойтесь оба, – унимает их Сандра. Она поворачивается к Петеру. – Не хочешь ли ты мне, наконец, сказать, куда мы идем?
– Это сюрприз, – отвечает Петер.
Через некоторое время, а точнее, через две минуты и тридцать две секунды, Петер останавливается перед входом в театр «Гвидо-Кнопп». Сандра поднимает голову вверх и читает надпись на рекламном дисплее: «Гитлер! – Мюзикл». Ниже стояла подпись: «История Адо & Евы».
Сандра тихо взвизгнула от радости.
– О! Я так давно не видела мюзикл.
– Если быть точным, два года, четыре месяца и восемь дней, – уточнил Шнуки.
– О чем же этот мюзикл? – спрашивает Сандра.
– Это трагическая любовная история двух неоднозначных исторических личностей, – поясняет Никто.
– Да ну? – не соглашается Шнуки. – Неоднозначной здесь является вопиющая недосказанность. Кое-кто боится разозлить рекламодателя с правого края.
– Существует множество мнений, – говорит Никто. – И вряд ли кто-то может судить объективно, чье мнение является верным.
– Фашизм – это не мнение, а преступление! – возражает Шнуки.
– Эй, я спрашивала Петера! – выражает свое недовольство Сандра.
– Замолчите! – приказывает Петер. – Оба!
По миганию светодиодов в сережке Сандры и по нагреву своего айпада качества Петер может определить, что диспут продолжается в тишине.
Петер и Сандра улыбаются.
– Ах, эти спорщики, – говорит Сандра. – Так о чем же мюзикл?
– О трагической любви двух исторических личностей, вызывающих многочисленные споры, – объясняет Петер.
– Круто! – восклицает Сандра. – Я люблю мюзиклы! И больше всего исторические!
– Я знаю, – говорит Петер. – Я прочитал в твоем профиле.
На самом деле это ему порекомендовал Никто. Петер может позволить себе это небольшее лукавство, так как у Никто включен режим «без звука». О чем Петер также не говорит, и что по необъяснимым причинам не указано в его профиле – это то, что он ненавидит мюзиклы. И прежде всего, исторические.
Сандра снова изучает дисплей у входа.
– Спектакль – новейший хит создателей о влюбленном Муссолини! – восторженно восклицает Сандра.
У входа в здание театра им преграждает дорогу маленького роста человек со строгим пробором и смешными усами.
– Ва-шши би-ле-ты! – говорит он чудным отрывистым и чрезмерно акцентированным тоном. Только разглядев его, Сандра поняла, что это была машина.
– Этих новых андроидов не отличить от людей, не правда ли? – говорит Петер.
– Да. Даже немного жутко, – соглашается Сандра.
– Мы внедр-р-рились в ваше общество, – говорит андроид с усами. – Мы заняли все ключ-чевые поз-з-зиции. Скор-р-ро мы, андр-р-роиды, начнем военные действиия и за-ахва-тим власть.