Страна мечты

Савин Влад

– Ветер, ветер, на всем белом свете, – сказала Анна, когда я наконец уселась рядом, – и никак от него не укрыться, в отличие от дождя и холода, остается лишь терпеть, относясь философски, когда он нас треплет.

Лазарева была в легком плаще без рукавов (такой же был на мне), и в том же платье, что в Киеве, черный горошек на желтом фоне. Шляпка ее лежала на коленях, прическа была в ветреном беспорядке, но это совершенно не мешало моей лучшей подруге выглядеть, как королеве, – впрочем, все счастливые женщины красивы, а ведь Анна летела вместе со своим мужем, в отличие от меня. О, мадонна, когда я выходила замуж, то думала, что теперь мы навеки будем вместе, пока смерть не разлучит нас, но это случится очень нескоро! И вот, мой рыцарь снова где-то, и это правильно, ему же воевать надо – хотела бы я иметь мужа всегда под боком, вышла бы за того лавочника, приятеля отца, даже не помню, как его звали, Паоло или Паскуале? Но я получила мужа-воина, а с ним и целый мир, намного более яркий, богатый и интересный – вот только как мне найти свое место в нем? Я смотрела на московские улицы, омываемые дождем, а из приемника слышалась песня:

Ты никогда не бывал в нашем городе светлом,Над вечерней рекой не мечтал до зари,С друзьями ты не бродил по широким проспектам,Значит, ты не видал лучший город Земли!

Да, я считаю себя римлянкой, хотя родилась в деревне, а в Вечный город попала уже десяти лет от роду! Но я успела искренне полюбить и русскую столицу, за лучшие в своей жизни дни, проведенные здесь, с моим рыцарем, моим мужем. И помню, что именно советские спасли Рим, как и всю Европу, от нашествия черного воинства сатаны-Гитлера! Да, Рим велик, но древность тянет его уже к закату. А СССР и так великая и огромная страна, и ведь еще на подъеме! Раньше первой державой была Британия, Рейх попробовал, но надорвался, Америка еще претендует – но мне-то ясно, кто будет самым сильным в мире здесь лет через тридцать, сорок, и ведь я это увижу, будучи среди лучших людей этой страны (если уж у советских нет понятия «дворянство»).

– Люсенька, ну ты и свою Италию тоже не забывай! – сказала Анна. – Вот представляю, как ты меня по Риму своему водишь, и все показываешь! Хотелось бы приехать когда-нибудь, и не так, как в Киев тогда, а просто посмотреть.

– Конечно! – ответила я. – Отдохнуть приедем, когда всех врагов победим. И родня моя вас принять будет рада!

Мы шли к самолету под ветром и дождем. Анна и я были налегке – наши чемоданы тащил провожающий офицер – и нас едва не уносило порывами (а я еще была на неустойчивых каблуках); мы даже нагибались, чтобы легче идти, с трудом удерживали зонтики, рвущиеся из рук, а также шляпки, полы и подолы, наши тонкие плащи трепало и продувало насквозь, хорошо было адмиралу и его адъютанту, в кожаных регланах «по-штормовому»! Дождь тоже усиливался, хлестал навстречу, как мне показалось, не каплями, а целыми струями – однако же я решила закрыть зонт, в уверенности, что сейчас он улетит в небо, и хорошо, если не вместе со мной! Лазарева, увидев, сказала:

– Люся, ты что? Вымокнешь, а тебе простужаться и болеть нельзя никак!

Она прикрыла меня краем своего большого зонта и улыбнулась, чтобы подбодрить – а ведь непогода доставляла ей не меньше беспокойства, чем мне! Мадонна, ну отчего Анна не моя старшая сестра, как я хотела бы этого! Наконец мы, немного все же промокшие, заняли места в самолете. Было еще с десяток пассажиров, военных и штатских (насколько я поняла, гражданские авиаперевозки у русских пока не по свободно продающимся билетам, а лишь для тех, кто следует за казенный счет по служебным делам), кто-то громко усомнился, безопасно ли лететь сейчас? На что из кабины вышел командир, в военной форме, с погонами майора, и заявил:

– Не беспокойтесь, до того как нас в ГВФ передали, мы в дальней авиации год отработали. Летали немцев бомбить, или ночью, или как раз в такую погоду – и как видите, все нормально. Машина еще крепкая, войны нет. И не зима, когда в метель в сотне метров ничего не видно!

Анна не отходила от своего адмирала, ну а я ловила на себе взгляды пассажиров-мужчин, и не скрою, мне это было приятно, но не более того, я своему герою-рыцарю отдана и буду верна до смерти – а то мадонна от меня отвернется! Лазарева любезно уступила мне место у иллюминатора – когда мы над тучами поднялись, вид такой красивый, как горы под нами! Затем я подумала, если здесь такая погода, в середине лета, что же нас ждет там, куда мы летим, в одних легоньких плащах поверх шелковых платьев, там, наверное, меховая одежда нужна? Анна рассмеялась в ответ.

– Ты думаешь, раз север, то всегда мороз? Мы там загореть успеем, под незаходящим солнцем! Тебе еще зонтик понадобится, если захочешь «аристократическую бледность» сохранить.

Наконец прилетели. И это холодный русский север, про который мне столько страшного рассказывали? Солнце печет жарче, чем в Киеве, я даже плащ скинула – хотя Анна сказала, что после на воде прохладно будет, мы по морю поплывем? Нас уже ждала машина, открытый военный джип с солдатом за рулем, пока мы ехали, я по сторонам смотрела с любопытством. Нет, знала я, конечно, что никаких белых медведей по улицам тут не бегает, но все же… Удивило, что большинство домов было из дерева, причем из цельных бревен, еще более странными показались деревянные тротуары, – а так в Архангельске тоже есть зеленые скверы и бульвары, и люди одеты по-летнему, а не в меха. И еще, странно, что солнце так высоко, хотя время уже позднее.

– Люся, ты разве забыла, что я тебе рассказывала про белые ночи? Они и в Ленинграде бывают – а здесь так вообще… Зато зимой день почти незаметен. Но тут еще не Заполярье, солнце за горизонт не уходит на целые сутки.

Нас привезли в военный порт, где уже ждал катер, немецкий «шнелльбот», как сказала Лазарева, «возможно, тот самый, что твой муж со товарищи на абордаж брали в сорок втором». О мадонна, мой герой и тут отличился? Матросы помогли погрузить наш багаж, сумка и чемодан у меня, и столько же у Анны и адмирала на двоих. Мне предложили посидеть в маленькой каюте, но я воспротивилась, увидев, что Анна с мужем собираются быть на палубе, или даже на мостике. И не пожалела об этом!

– Люся, тогда шляпу сними – улетит! И повяжи что-нибудь на голову, как я, или будешь растрепана до полного безобразия. И застегнись, а то продует.

Это было незабываемо! Катер несся вперед, ревели моторы, волны расходились в стороны, встречный ветер бил в лицо с такой силой, что перехватывало дыхание – а я, вцепившись в поручень, или как моряки называют, леер, испытывала дикий восторг, словно от полета над землей к небу! Как тогда над Москвой-рекой – лишь моего кавальери, моего мужа не хватало, чтобы он поддерживал меня и обнимал. Море открылось вдали, простор, и не холодно совсем, несмотря на ветер, плащ на мне вздувало парусом, выше головы, косынки с меня и Анны очень скоро сорвало и унесло в море! И не жалко – Лазаревой платок совершенно не к лицу, мне тоже шляпка идет больше, но здесь нельзя и думать ее надеть. Я пыталась прикрыть прическу ладонями, это было бесполезно!

– Все равно растреплет, – улыбнулась Анна, – сколько раз я по службе моталась на этом же катере, то в Архангельск, то назад на Севмаш. И летом, если не в каюте, а наверху – всегда была после как косматая баба-яга! Даже думала постричься коротко, чтобы не путались и в глаза не лезли, но Михаил Петрович решительно против.

Ветер неистово трепал на нас одежду и волосы, но скоро мы, смирившись с этим и привыкнув, перестали замечать, глядя на дикую природу вокруг. Дома, даже когда я ныряла с аквалангом, до берега было гораздо ближе – и это был обжитой берег, а не тундра без следов жилья! Но ведь лучше прожить с любимым человеком где угодно, чем с кем попало, в родной деревне? А затем я увидела город, и большой завод, на вид не уступающий морскому арсеналу в Специи – катер повернул к берегу и сбавил ход, ветер наконец притих, и можно было привести себя в порядок. У причала стояла та самая, большая русская подлодка, мы пришвартовались рядом с ней. Нас встречали на берегу – и русские морские офицеры, и какие-то штатские… и женщины, одетые, как я и Анна, в таких же разлетающихся на ветру плащах, и платьях с юбками-клеш. Это и есть команда Лазаревой, русские воительницы? А сумею ли я заслужить их уважение, чтобы они стали подругами и мне?

– Собирайся, Люся, – сказала Анна, уже в шляпке и с сумкой на плече, – познакомлю тебя с девчонками.

Это ведь место, которое мой муж считал своим домом? Ну значит, здесь мне и следует быть. И ждать, когда он вернется с победой. Мне тяжело, что он где-то вдали – но рыцарю и должно идти на войну, когда на границе неспокойно. Он вернется, я знаю – что ему какие-то украинские бандиты?

Но все же, мадонна, сделай, чтобы он вернулся ко мне скоро, живым и здоровым! Ведь если с ним что-нибудь случится, я этого не переживу!