Страна песков
Шрифт:
– Ну, и фишка! –возмутился Володя, без особого труда вползая на наблюдательный пост. –Что? Лень было поглубже выкопать?
Но осчастливленная нами старая смена дежурных уже на всех парах «мчалась» к ложбинке, где и расположился очередной лагерь группы. Двое разведчиков, которые даже не удосужились добросовестно оборудовать фишку, как и следовало это сделать, теперь усиленно работали локтями, коленками и прочими частями своих тел. Лишь бы побыстрей доползти до своей днёвки… Минут через пять они добрались до ложбинки, где и скрылись…
Я лежал рядом с фишкой, отвернув голову вбок от сильных порывов ветра с мелким песком.
– Ноги торчат. –сказал я устало. –Подправь!
Однако солдат Агапеев уже накрылся маскировочной сетью почти что целиком и полностью, а потому обратился ко мне с соответствующей просьбой. В связи с чем я, когда вползал в укрытие, подзадержался на полдороге. Надо же было помочь своему товарищу, да и себя не забыть.
Я накинул сбившийся угол агапеевской масксети на него самого, то есть на торчащие голени и ботинки… Только лишь после этого я устало прополз дальше. Вскоре и моё тело оказалось замаскированным с головы до ног.
– Лежим тут как в подводной лодке. –усмехнулся я. –И перископ есть, и нас почти не видно…
– Вот именно, что почти! –проворчал Володя. –Только ноги наши торчат… Как будто из-под воды…
Пригорок, на котором сейчас разместилась фишка, имел очень небольшой уклон и поэтому наблюдатели-ленивцы-первопроходцы вырыли в нём такое укрытие, в котором было только три стенки: две боковых и одна передняя. Вследствии чего наши солдатские ноги высовывались наружу самым неподобающим для скрытых дозорных образом. Они хоть и оказались прикрыты маскировочными сетями, но всё же заметно выделялись на окружающем фоне.
Но углубляться в афганскую твердь нам ужасно не захотелось и мы решили довольствоваться тем, что уже имелось в нашем распоряжении. Это было конечно же страшно неудобно – просто лежать под масксетью, то есть накрывшись ею как одеялом с головы до пят. Ведь мы при оборудовании нового наблюдательного поста старались следовать всем правилам разведчицкого искусства. И маскировочная сеть возвышалась над нами своеобразным шатром. Хоть и низеньким, но всё-таки шатром… Вследствии чего мы могли беспрепятственно изменять положение тел, переворачиваясь время от времени то на бок, то на спину… Да ещё и с поднятыми кверху коленками… Ведь пролежать на животе несколько долгих-предолгих часов – это очень трудно…
Увы… Но именно так нам и предстояло вдоволь помучаться на этой «якобы фишке». Поскольку за наблюдателями периодически вёлся очень строгий контроль. И дед Ермак в случае обнаружения некоторых вольностей отреагировал бы самым не подобающим образом… То есть хорошенько так «проучив» провинившихся солдат. Ведь загорать под солнцем можно только на гражданке…
«А здесь, понимаете ли, война… Жестокая и беспощадная… Тут надо вкалывать аж до седьмого пота.»
Из средств наблюдения у нас имелся только сухопутный перископ. То есть труба разведчика ТР-4. Изготовленный в виде зелёного металлического колышка, но с непременной оптической начинкой, этот прибор уже был адаптирован к имеющимся условиям афганской пустыни. Нашитая на «колышек» масксеть делала ТР-4 менее заметным на окружающем фоне. Но увеличительными способностями эта труба якобы разведчика не блистала, вследствии чего упорно отказывалась «приближать» удалённые
– Ох, блин… -со вздохами и стонами возмущался солдат-наблюдатель Агапеев. –Нет бы им фишку нормальную оборудовать. И лежали бы мы как белые люди… Смотрели бы во все стороны в нормальные бинокли. А тут… Лежишь как дурак в одной позе… И в какую-то недоделанную трубку пялишься!
Я молчал, чтобы не создавать здесь бесполезных обсуждений. Да и моё самочувствие оставляло желать лучшего. Не помогала и вторая таблетка, выделенная мне Миколой перед отбытием на фишку. Но свою половину каждого часа я вёл наблюдение точно также, как и в предыдущие дни. То есть без всяких там поблажек… К «самым больным в мире Карлсонам!»
И всё-таки моё болезненное состояние чуть было не подвело нашу боевую двойку. Поскольку именно я проморгал внезапную проверку… Вернее, чуть не проморгал…
– Ермак ползёт. – пробормотал я вполголоса.
– Где? Солдат Агапеев осторожненько оглянулся назад на лагерь группы, откуда и мог появиться самый строгий дембель.
– Спереди. – устало произнёс я. –Метров двадцать осталось.
Володя быстро обнаружил крадущегося к нам «противника» и отреагировал уже привычным способом:
– Стой! Кто идёт?
Я даже не улыбнулся. Ведь в данную минуту более уместным был вопрос : «Кто ползёт?» Да и определить личность этого человека было совсем нетрудно…
– Свои! –ответил дед Ермак.
Он уже дополз до нашей фишки и потому дышал тяжеловато. Понятное дело… Товарищ сержант так надеялся застукать нас спящимина фишке… Да после столь трудной ночной вахты… Но наша боевая двойка опять оказалась на недосягаемой высоте…
– А почему так поздно окликнули? –поинтересовался заместитель командира группы, всё ещё пытаясь нас уличить в чём-то недостойном.
– А чего орать на всю пустыню? – вполне резонно и крайне невозмутимо пояснил Агапеич. –Мы тебя поближе подпускали… А заметили очень давно.
Втайне я ещё раз восхитился этой способности Владимира Владимировича говорить сущую правду… Что она кажется истиной в самой последней инстанции. При этом совершенно не краснея и не отводя своих честных-пречестных глазок…
– А ты чего так лежишь? –прозвучал новый вопрос.
Сержант Ермаков был полностью удовлетворён бодрым ответом моего напарника и тут же переключился на меня. Ведь я сейчас вёл себя слишком спокойно… Что могло вполне сойти за всё ещё полусонное состояние.
– Болею. –коротко сказал я.
– И чем же? –поинтересовался дотошный дембель.
Я слегка вздохнул и честно признался во всём:
– Голова болит. Температура есть. Всё тело ломит.
Сержант ухмыльнулся и зачем-то посмотрел на моего молодого товарища.
– Это он ночью простыл. –подтвердил Агапеич. –Дождь-то какой был!
Замкомгруппы не стал выяснять дальнейшие мои действия: к кому я обращался за медицинской помощью, какие лекарства принимал, почему не отпросился от этого дежурства… Ведь на фишке надо вести постоянное наблюдение… То есть самочувствие должно быть самое здоровое-прездоровое… А не абы какое…