Страна призраков

Гибсон Уильям

Зато мужчина установил, что стандартные хомуты застегиваются на крохотную «собачку». Научившись поддевать ее плоским концом ювелирной отвертки, Милгрим получил возможность в любое время отпирать и закрывать импровизированные «замки» даже и с коротко отрезанными концами, как бывало чаще всего. Мелкое воровство не прошло незамеченным, и отношения с дамой быстро свелись на нет.

Пленник наклонился вперед и уставился между коленями на замусоренный тротуар. Он уже мысленно обшарил свои карманы и убедился, что, к сожалению, не держит при себе ничего похожего на ювелирную отвертку.

Случайный прохожий мог принять его за наркомана, который ищет под ногами обломки собственной галлюцинации. И Милгрим изо всех сил напустил на себя серьезный вид: мало ли что он там потерял. На глаза попался коричневый бутылочный осколок длиной в дюйм. Нет, не то. С точки зрения чистой теории, ремешок можно было перепилить, но пленник не представлял себе, сколько времени это займет, и к тому же боялся порезаться. Хорошо подошла бы скрепка, если над ней немного поработать, однако Милгрим по опыту знал: бумажные скрепки, как и проволочные плечики для одежды, не валяются под ногами, когда они нужны. Зато буквально в нескольких футах от левого носка ботинка тускло блестело что-то узкое, с прямыми углами, кажется, из металла. Мужчина вцепился в поручень прикованной рукой, неловко сполз со скамейки, вытянул левую ногу как можно дальше и принялся скрести каблуком по асфальту, чтобы зацепить вожделенную вещицу. С пятой или шестой попытки у него получилось; зажав добычу в свободной ладони, Милгрим быстро вернулся на сиденье и занял более приличную для общественного места позу.

Затем уставился испытующим взглядом на свой приз, держа его, как держит иголку швея, за кончик между большим и указательным пальцами. Это был обломок ручки – чеканный зажим из жести, а может, из меди, с дешевым серебряным напылением, уже начавший ржаветь.

Почти идеально. Милгрим примерил кончик зажима к узкой щелке, через которую думал сместить невидимую «собачку» (тот оказался широковат, но не слишком), нашел на чугунном поручне удобный выступ и взялся за дело.

Приятно поработать руками – или хотя бы одной рукой – в такой погожий день.

– Человек-изготовитель орудий [117] , – пробормотал мужчина, затачивая импровизированный ножичек, словно Гудини, готовящийся к трюку.

40

Танцы на площади

Тито нагнулся и крепче завязал шнурки «Адидасов GSG9», учтиво напоминая guerreros о том, что время настало. Выпрямившись, он покачался на носках, пересек Четырнадцатую улицу и двинулся через парк, сжимая в кармане куртки пластиковый чехол с айподом.

117

Имеется в виду название книги «Man the Toolmaker» Кеннета Окли из отделения палеонтологии Британского музея.

Однажды в Гаване Хуана отвела его к одному зданию, исполненному пышного, но неимоверно растленного великолепия. Правда, в те дни Тито и не подозревал, что сооружение подобного возраста и столь замысловатой постройки можно было бы найти в ином состоянии. Стены и потолок вестибюля, покрытые обшарпанной штукатуркой, напоминали карту с океанами и материками. Лифт громко скрипел и содрогался, возносясь на верхний этаж, а когда Хуана с трудом повернула решетчатую железную створку, Тито внезапно понял, что вот уже некоторое время (возможно, с тех самых пор, как попал на улицу) слышит бой барабанов. Ожидая у длинных дверей единственной на этаже квартиры, он читал и перечитывал записку, начертанную от руки по-испански на покрытом жирными пятнами клочке бурой бумаги и прикрепленную к дереву четырьмя густо заржавленными коверными гвоздями: «Входи в духе Бога и Иисуса Христа – или не входи вовсе». Тито взглянул на Хуану, вопросительно выгнув брови, не зная, как выразить свое недоумение словами.

– С тем же успехом могли бы написать: «Маркс и Энгельс», – пояснила она.

Открывшая дверь высокая женщина в багровом платке и с зажженной сигарой меж пальцев широко улыбнулась гостям и потянулась, чтобы потрепать молодого человека по голове.

Чуть позже, под портретами Мадонны Гваделупской и Че Гевары, рослая незнакомка изображала Танец Ходячего Мертвеца. Тито сидел, прижавшись к Хуане, щурясь от сигарного дыма и сладкого запаха лосьона после бритья, и следил за тем, как босые ноги слабо шлепали по разбитому паркету.

Сейчас его окружали guerreros, общаясь между собой на языке погоды и высоких летучих облаков. Дрожа под курткой, Тито продолжал шагать под солнечным светом, навстречу обнаженным деревьям с зелеными почками на ветках. Ошоси показывал ему мертвые зоны в площадной человеческой матрице – фигуры, не имевшие отношения к бессознательному танцу на этой лесной поляне среди городских высоток. Тито не смотрел в лица замаскировавшимся наблюдателям. Он попросту слегка менял направление и обходил их.

Приближаясь к навесам рынка, Тито увидел старика. Тот медленно брел между овощными лотками в длинном твидовом пальто, причем в этот раз опирался на блестящую металлическую трость и заметно прихрамывал.

В тот же миг Ошоси круто развернулся, налетел на Тито подобно сухому и неожиданно теплому ветру и показал, как начинают сходиться преследователи. Ближайший из них, рослый широкоплечий мужчина, с грехом пополам притворялся беспечно гуляющим по улице, но S-образная морщина между солнечными очками и козырьком синей бейсболки с лихвой выдавала его напряжение. Ощутив позади еще парочку, как если бы Ошоси ткнул его пальцем в спину, Тито поменял курс, чтобы не оставить ни у кого сомнений: он шагает навстречу старику. Потом немного замедлил ход и нарочно расправил плечи в надежде, что преследователи купятся на этот ложный жест. И тут же увидел, как шевелятся губы мужчины в темных очках. Человек из «Прада» предупреждал о телефонах и рациях.

Теперь уже Система пронизывала каждый шаг черных «адидасов». Рука потянула айпод из кармана, держа его за раскрытый чехол, не касаясь корпуса пальцами.

Близился условный рубеж, те самые десять шагов, но мужчине в бейсболке оставалось и того меньше – а точнее, три шага, – когда старик совершил разворот и грациозно выбросил металлическую трость на уровне вытянутой руки, угодив по шее очкастого. После удара морщина в виде буквы S разгладилась. Чудовищно долгое время казалось, будто на лице под синим козырьком зияют три черные дыры – стекла очков и точно такой же круглый, беззубый с виду рот. А потом человек упал как подкошенный, тросточка тяжело застучала дальше по тротуару, и Тито замер, почувствовав на плечах чьи-то ладони.

– Воруют! – звенящим, поразительно зычным голосом завопил старик. – Держи вора!

Тито сделал обратное сальто, заставив охотников по инерции пролететь вперед, а когда приземлился, Ошоси показал ему элегантного Маркоса. Тот с учтивой улыбкой выпрямлялся между красиво оформленными овощными лотками, поднимая что-то с асфальта. Его руки в перчатках крепко сжимали какую-то доску, а ноги встали на ширине плеч. Трое мужчин, устремившихся к старику, будто наткнулись на заколдованную невидимую стену и, превратившись в пернатых, полетели через нее по воздуху. Один из них рухнул на овощной лоток. Послышался многоголосый женский визг.