Страна призраков
Шрифт:
– Я не в курсе, кто они такие, – сказал Бобби. – И не хочу быть в курсе. Не желаю даже знать, что там в ящике.
– Правильно. Ты и не знаешь.
– Мне страшно, – пожаловался Бобби, и Тито услышал голос матери после одиннадцатого сентября.
– Они тоже не имеют понятия, кто ты такой, – возразил старик. – Или кто мы такие. Вот и надо постараться, чтобы все осталось по-прежнему.
На лестнице послышались чьи-то шаги. На пороге возникла женщина, за ее спиной стоял Гаррет. В джинсах и темной куртке.
– Зачем она здесь? – Бобби откинул челку с испуганных глаз. – Что здесь происходит?
– Действительно, – ровным голосом проговорил старик, – что?
– Холлис Генри, – представилась женщина. – Мы с Бобби встречались в Лос-Анджелесе.
– Она была в переулке, – ответил Гаррет, и только сейчас Тито заметил, что он сжимает единственную ручку длинного серого чемодана.
– Ей тут нечего делать. – Судя по голосу, Бобби готов был расплакаться.
– Но это правда твоя знакомая? – уточнил старик. – Из Лос-Анджелеса?
– Самое странное, – вставил Гаррет, – что я ее тоже знаю. Но только мы не встречались раньше. Это же Холлис Генри из «Кёфью».
Старик изогнул брови.
– «Кёфью»?
– Моя любимая группа. Со времен колледжа. – Мужчина, как бы извиняясь, пожал плечами, одно из которых пригибалось под тяжестью длинного чемодана.
– И вот теперь ты находишь ее в переулке?
– Ага, – ответил Гаррет и вдруг улыбнулся.
– Может, я что-то пропустил? – осведомился собеседник.
– Ну ладно, – потупился Гаррет. – Хорошо хоть, это не старина Моррис.
Старик нахмурился и поглядел на женщину поверх очков.
– Пришли навестить Бобби?
– Я теперь журналистка, – сказала она. – Пишу для «Нода».
Старик вздохнул.
– Боюсь, никогда о таком не слышал.
– Это бельгийское издание. Но я сама вижу, что расстроила Бобби. Бобби, прости. Я ухожу.
– А вот это, по-моему, не совсем удачная мысль, – ответил старик.
67
Вардрайвинг
Милгрим и Браун сидели в крохотном парке на скамейке, осененной тонкими ветками голых кленов. Перед ними лежал коротко стриженный газон, шестифутовое ограждение из проволочной сетки, покрашенной в зеленый цвет, а дальше, за невысоким ежевичным склоном и широкой железнодорожной насыпью, которую прорезали четыре красно-ржавые колеи, и мощеной дорогой, начинались бесконечные груды металлических ящиков, какие были на корабле в порту. По дороге пронесся блестящий голубой грузовик обтекаемой формы, таща на прицепе длинный серый контейнер с заржавленными боками, видимо, поставленный на колеса.
За грудами тары начинался горный хребет, а над ним проплывало облако. От них, от этих гор, Милгриму становилось не по себе. Вид у них был ну совершенно не настоящий. Такие близкие, такие большие, со снежными шапками. Словно рекламная заставка в начале фильма.
Милгрим отвернулся и посмотрел направо, на огромный бетонный айсберг не менее пяти этажей высотой, лишенный окон и прочих опознавательных знаков. Разве что на фасаде гигантскими рублеными буквами между массивных колонн было написано:
«МОРОЗИ ЛЬНЫЕ И ХОЛОД ИЛЬНЫЕ УС ТАН КИ ЛТД»
ТАНКИ... Милгрим покосился на энергично мигающий экран лэптопа, где снимки местной портовой зоны то и дело меняли масштаб и покрывались желтыми сетками координат.
С тех самых пор, как Ящер лишился своего пистолета, реквизиторы «Глока» предавались занятию, которое Браун окрестил вардрайвингом. Иными словами, разъезжали в машине, слушая, как «бронированный» лэптоп, раскрытый у Милгрима на коленях, безжизненно ровным и до странного бесполым голосом (у пленника он вызывал особенное отвращение) объявляет обо всех попадающихся по дороге точках беспроводного доступа к сети. Милгрим даже не представлял себе, что этих сетей – такая прорва и что их действие распространяется так далеко за пределы частных квартир и домов их владельцев. Многие люди присваивали сетям свои имена, другие ограничивались простым «default» или «network», а кое-кто придумывал прозвища вроде «DarkHarvester» или «Doomsmith». Работа Милгрима заключалась в том, чтобы следить за окошком на экране, где сообщалось о защите сети. Если та оказывалась не защищенной, а сигнал был достаточно силен, Браун останавливал автомобиль и через компьютер заходил в Интернет. В такие минуты экран заполняли спутниковые снимки порта, исполненные в цвете. Браун увеличивал их масштаб, позволяя своему спутнику разглядеть крыши отдельных построек и даже различать прямоугольнички отдельных контейнеров. Поначалу было чуть-чуть любопытно, но теперь, спустя добрых три часа, Милгрим желал одного: чтобы Браун скорее нашел то, что ищет, и поспешил вернуться в «Бест Вестерн». Впрочем, парковая скамейка – это все-таки не салон машины. И, судя по всему, связь на этот раз установилась надолго. Браун подключился к сети «CyndiNet», протянувшейся из квартиры в жилом трехэтажном комплексе с отштукатуренными стенами, на балконах которого, стальных и выкрашенных в коричневый цвет, громоздились жаровни для барбекю, пластмассовые стулья и велосипеды. Вскоре Милгрим почувствовал, что отсидел себе пятую точку. Он встал и потер пострадавшее место. Браун так увлекся своим занятием, что даже не поднял головы. Милгрим пошел вперед по жесткой короткой траве, в любую секунду ожидая приказа остановиться. Но никакого оклика не последовало.
Дойдя до зеленой ограды, он выглянул наружу, посмотрел налево и увидел оранжевый дизельный двигатель от поезда с отчетливыми черно-белыми диагоналями на тупом носу, недвижно лежащий на ближних рельсах возле белого квадратного указателя «Хитли», очевидно, предназначенного для кондукторов. А впереди, на желтом железном треугольнике, можно было прочесть: «Сбавьте скорость». Мужчина различил на стенках поставленных друг на друга ящиков еще несколько надписей: «HANJIN», «COSCO», «TEX», «“K” LINE», «MAERSK SEALAND». Позади, в глубине порта, высились разные постройки неизвестного назначения и стрелы оранжевых кранов, замеченные с борта черного «Зодиака». Милгрим обернулся на Брауна: тот по-прежнему сутулился над маленьким экраном, отрешившись от остального мира.
– А ведь я мог бы убежать, – пробормотал Милгрим себе под нос.
Затем потрогал стальную горизонтальную перекладину зеленой ограды, развернулся и побрел обратно к парковой скамейке.
Он уже скучал по старенькому пальто.
68
Миг на решение
Незнакомец чем-то напоминал Уильяма Берроуза, только без богемного лоска. Или человека, который приглашен на перепелиную охоту с вице-президентом, но слишком боится попасть под выстрел. Очки в тонкой стальной оправе. Модно подстриженные остатки волос. Очень хорошее темное пальто.
Мужчина и Холлис сидели напротив друг друга на обшарпанных металлических стульях, исправно отслуживших свой срок в какой-нибудь церкви. Натертые до тусклого блеска черные оксфордские туфли на скрещенных ногах незнакомца отчего-то наводили на мысли о стареньких французских священниках, когда бы не толстые подошвы из черной резины.
– Мисс Генри, – начал мужчина и вдруг замялся; точь-в-точь как американский чиновник из консульской службы на Гибралтаре, к которому она обращалась в семнадцать лет, чтобы заявить о краже паспорта. – Прошу прощения, вы не замужем?
– Нет.
– Мисс Генри, мы с вами оказались в очень щекотливом положении.
– Послушайте, мистер?..
– Прошу прощения, – повторил он, – я не могу назвать свое имя. Мой друг заявляет, что вы певица. Это правда?
– Да.
– А по вашим словам, вы еще и журналистка, пишете по контракту для одного британского издания. – Седая бровь изогнулась над полированной дужкой.
– Для «Нода». Главная редакция находится в Лондоне.
– И вы общались с Бобби в Лос-Анджелесе по поводу вашей статьи?