Страна призраков
Шрифт:
– А если сработает, то мы заберем цилиндр в будущее, поднимемся на девятый этаж того здания на М-стрит и вернемся в настоящее. В ту самую комнату, где держат Пэйдж.
Бетани улыбнулась, словно ее коснулось свежее дыхание весеннего денька.
– Замечательно, – сказала она.
Глава 17
Цилиндр расположили так, чтобы радужка проецировалась на другую часть номера, ближе к интерьеру здания и дальше от той его части, что обрушилась в будущем. Нашли место, позволявшее выйти на прочную
Трэвис прошел первым. Бетани встала возле цилиндра, положила палец на третью кнопку и посмотрела на него.
– Скажи, когда.
Трэвис взглянул на часы. Секундная стрелка приближалась к верхушке циферблата.
– Давай, – сказал он, когда до двенадцати осталось три хода.
Бетани нажала кнопку. Конус света вспыхнул и померк. Радужка осталась открытой. Женщина подхватила цилиндр, подошла к «окну» и передала цилиндр Трэвису, который прижал его к себе.
В следующую секунду она нырнула в проход, ухватилась за ветку дуба и, подтянувшись, ступила на балку.
– Ты что делаешь? – нахмурился Трэвис.
– А что такое?
– Тебе нельзя сюда. Мы не можем так рисковать. Если что-то пойдет не так и путь назад будет закрыт, тебе лучше оставаться в настоящем.
– Почему? Я останусь там без цилиндра. И что мне делать?
– Жить. Стать Рени Тернер. Веселиться. Да что угодно.
– Ага. Все четыре месяца. Зная, что мир тем временем катится к пропасти.
– Здесь у нас, может быть, и этого не будет. – Он посмотрел на часы. Оставалось шестьдесят секунд. – Глупо. Тебе нужно ждать в номере.
– Здесь опять повсюду треснувшие плиты.
– Да, и тебе на них делать нечего.
Бетани повернулась к нему, держась за ветку. Небо расчистилось, и Трэвис увидел ее глаза так ясно, как еще не видел. Он думал, что они карие, а они оказались зеленые, но темные-темные, почти черные.
– Ты готов остаться один в безлюдном мире ради человека, который тебе дорог. А я думаю, так быть не должно. Если застрянем вместе, придумаем, как провести время.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Что еще один человек может сделать для другого? Трэвис не знал, что сказать.
– Спасибо, – выдавил он наконец.
– Не за что.
Трэвис бросил взгляд на часы.
– Тридцать секунд.
Бетани кивнула. С усилием сглотнула.
Они повернулись к радужке. Через окна на дальней стороне комнаты был виден город. Опрятные, сияющие под солнцем здания. Бесшумно катящийся поток автомобилей. На тротуарах пешеходы в шортах и футболках. Родители с детьми.
– Каким бы ни был наш мир, лучшего у нас нет, – сказал Трэвис.
Бетани кивнула.
И тут радужка перед ними свернулась. Они смотрели туда же и видели тот же и вместе с тем совсем другой, пришедший в упадок город. Казалось, одна картинка наложилась на другую. Вместо крепких, умытых солнцем многоэтажек – унылые, скособоченные скелеты. Вместо оживленной улицы – мертвая пустыня. Трэвис даже не ожидал, что эффект окажется
Трэвис продвинулся футов на десять по балке, соединявшейся с той, на которую они спустились. Нашел место, откуда цилиндр проектировал радужку примерно на ту же точку, где она исчезла. Бетани оставалась на первой балке.
Интересно, что они увидят, если «окно» откроется не в настоящем, а еще дальше в будущем? Никаких зданий уже не будет. Дорог тоже. Может быть, и города даже не будет.
Он навел цилиндр, как наводят оружие.
Нажал кнопку.
Свет вспыхнул.
Появилось «окно».
Бетани даже не повернулась – она смотрела на Трэвиса.
– Что там?
Часть II
Умбра
Глава 18
Связанная по рукам и ногам, Пэйдж лежала, ожидая, когда же это случится.
Ожидая конца.
Каждые несколько минут из коридора доносились шаги, они приближались и… удалялись. Она ждала те, что приблизятся и не удалятся. Ждала щелчка замка, извещающего, что для нее все кончилось.
Пэйдж перекатилась на бок, лицом к окнам. Отсюда она видела Вермонт-авеню. Идущих по улице людей. Въезжающий в «Ритц-Карлтон» красный кабриолет. Выходящую оттуда молодую пару. Выражения их лиц она не видела, но они, должно быть, улыбались. Оставив машину швейцару, пара исчезла в отеле.
Чудесный день.
Чудесный мир – живи и радуйся.
Знать бы только, что таким он и останется, что жить ему не четыре месяца, а много, много больше – пусть даже сама она этого не увидит.
Улица немножко затуманилась. Пэйдж сморгнула выступившую слезинку, резко перевела дыхание и снова перекатилась на спину.
Снова шаги. Приблизились и… удалились.
Пэйдж закрыла глаза.
Она ждала.
Трэвис мчался по рассыпающейся улице в сторону транспортного кольца. Бетани не отставала. Теперь они уже не прислушивались к доносящимся из леса звукам. «Ремингтон» в руках как подзабытое напоминание львам и прочим о том, что когда-то здесь ходили хищники пострашнее.
План складывался на бегу. Трэвис представлял девятый этаж и северо-восточный угол здания. Они уже побывали там и все видели. Перекрытие сохранилось неплохо, лишь кое-где тонкие трещинки.
Чего они не знали, так это внутренней планировки комнаты. Даже ее размеров. Самое безопасное место для открытия «окна» – вблизи внешнего угла. При любом раскладе у них будет пространство.
Трэвис представил, как будет действовать. В настоящем времени он выйдет из радужки лицом к углу и спиной к комнате и, может быть, потратит полсекунды на то, чтобы повернуться и оценить ситуацию. Вооруженного присутствия в самой комнате он не ожидал. Пэйдж связана, здание надежно охраняется на нижнем уровне. И никто не ждет вторжения через дырку в воздухе на девятом этаже.