Страна Рутамята

Сэндберг Карл Август

Его похожая на пони дочка, Пони Пони Полотнокс, очень гордилась своими новыми туфельками, застегнутыми вокруг лодыжек. На левой туфельке и на правой туфельке было по пряжке, по серебряной китайской пряжке для туфелек. Обе под пару друг к другу.

Иногда в День Благодарения, на Рождество или на Новый Год она просит своих друзей быть повнимательней, когда они режут тыкву.

«Тыквы меняют твою судьбу, удача может обернуться несчастьем, а несчастье – удачей», – объясняет Пони Пони.

< image l:href="#"/>

Агу-Агу и Уа-Уа – две девчушки, что жили сначала в Вали-Руби, штат Мичиган, а потом в Тележном Колесе, штат Колорадо,

потом в Сломанных Воротах, штат Огайо, затем в Окнах-Нараспашку, штат Айова и наконец в Люцерна-Клевер, штат Оклахома, и поселившись там, приговаривали: «В штате Оклахома всегда мы дома».

Однажды летним утром Агу-Агу и Уа-Уа проснулись и сказали друг другу: «В штате Оклахома всегда мы дома». В то утро в открытом окне промелькнула тень гуся, она мелькнула прямо по кровати, где Агу-Агу и Уа-Уа спали по ночам с закрытыми глазками, а утром просыпались и открывали глазки.

Тень гуся мелькнула по потолку, мелькнула по стене, а потом уселась на стену, как картинка, на которой нарисован гусь, но только картинка живая – она все время то скручивала шею, то вытягивала.

«Агу-Агу», – закричала Агу-Агу.

«Уа-Уа», – пропела Уа-Уа.

Только Уа-Уа пропела свое уа-уа тихо и ласково, а Агу-Агу прокричала свое агу-агу так громко и противно, что все в доме и вверху и внизу, и все соседи в округе услыхали ее агуканье.

Тень гуся слегка приподняла левое крыло, потрм подняла правую лапку, гусиную лапку, и пошла-пошла кругом-кругом, гусиным шагом, все время возвращаясь туда, откуда вышла, а лапки ее возвращались точно туда, откуда пускались в путь. Потом она снова остановилась на том же месте, как картинка, на которой нарисован гусь, но только живая картинка – она то вытягивала шею, то скручивала ее кольцом.

Агу-Агу сбросила одеяло, выскользнула из кровати и с громким агуканьем побежала вниз к матери. Но Уа-Уа сидела в кровати, улыбаясь и пересчитывая свои розовые пальчики, чтобы проверить, столько же их у нее, сколько было вчера. Но считая свои розовые пальчики, она уголком глаза поглядывала на тень гуся на стене.

Тень гуся снова слегка подняла левое крыло, подняла слегка правую лапку, гусиную лапку, и пошла кругом-кругом, гусиным шагом, все время возвращаясь туда, откуда вышла, а лапки ее возвращались точно туда, откуда пускались в путь. Потом она снова остановилась на том же месте, как картинка, на которой нарисован гусь, только живая картинка – она то вытягивала шею, то скручивала ее кольцом.

Все это время маленькая Уа-Уа сидела в кровати, пересчитывая розовые пальчики и уголком глаза поглядывая на тень гуся.

Потом маленькая Уа-Уа сказала: «Доброе утро, уа-уа тебе – и еще раз уа-уа, я глядела в окно, когда ты появилась. Я видела, как ты села на стенку как картинка. Я видела, как ты кружилась и вернулась туда, откуда вышла. Я видела, как твоя шея вытягивалась и скручивалась в кольцо. Доброе утро тебе, уа-уа тебе, и даже два уа-уа».

Тогда тень гуся, как будто отвечая на это «доброе утро», как будто отвечая на то, что Уа-Уа хотела сказать своим уа-уа, вытянула шею прямо, куда дальше, чем раньше, и скрутила ее кольцом, куда круче, чем раньше.

Все это время Уа-Уа сидела в кровати, ощупывая пальцы на ножках, будто хотела проверить, хватит ли у нее пальцев на ручках, чтобы потрогать все пальцы на ножках, как будто хотела посмотреть, похож ли мизинец на ручке на маленький пальчик на ножке, и такой ли толстенький большой палец на ручке, как и на ножке.

Тогда, когда в комнате все затихло, тень гуся подняла левую лапку и начала петь – петь так, как всегда поют тени гусей – левой лапкой, очень нежной левой лапкой, так нежно, что расслышать можно только самой тоненькой стрункой в глубине уха.

Вот

эта песенка, старая песенка, старинная песенка, песенка левой лапки тени гуся, что была спета для Уа-Уа:

Если звать тебя Агу,Я сказать тебе смогу – Агу-агу!Если звать тебя Уа,Я скажу тебе сперва – Уа-уа!Все Агукалки по утрам агукают.Все Мяукалки по утрам мяукают. Рано утром из бутылкиПоявляются дразнилки,Чтобы дразнить, дразнить, дразнить,Нос и уши теребить.Теребить глаза, косички,И реснилки, и реснички,И глаза глазастые,И носы носастые.Все подряд у ребятТеребилки теребят. [1]

1

Перевод О. Кельберт

Спев песенку левой лапки, тень гуся снова начала кружиться, она кружилась, кружилась, всегда возвращаясь туда, откуда вышла, а потом остановилась и гордо застыла, вытянув шею вперед, куда дальше, чем раньше, затем скрутив ее в кольцо, куда круче, чем раньше.

После этого тень гуся снялась со стены, мелькнула по потолку и по кровати, вылетела в окно и исчезла, оставив Уа-Уа сидеть в постели и пересчитывать розовые пальчики.

Уголком глаза Уа-Уа смотрела на стену комнаты, туда, где тень гуся сидела как картинка. Она увидела там крошечную тень и догадалась, что это левая лапка, та самая что пела песенку левой лапки.

Скоро агукая и цепляясь за мамин передник, в комнату вернулась Агу-Агу. Уа-Уа рассказала маме все, что случилось, но мама ей не поверила. Тогда Уа-Уа показала на стену, на левую лапку, на крошечную тень чуть слева от того места, где до этого сидела тень гуся.

Теперь, проспав всю ночь с закрытыми глазками, а утром проснувшись и открыв глазки, Агу-Агу и Уа-Уа иногда говорили: «В штате Оклахома всегда мы дома», а иногда пели:

Если звать тебя Агу,Я сказать тебе смогу – Агу!Если звать тебя Уа,Я скажу тебе сперва – Уа!