Страна собак

Ломака Виктор Петрович

***

После поражения Рыжиепсы заметно поубавили свой пыл. Теперь их было четверо, не считая Рыжей Цыпочки, которая "на дело" никогда с псами не ходила. Дик с Цыганом понемногу осмелели и теперь вполне свободно выходили за ворота. Рыжиепсы лишь рычали и гавкали на них издалека, но уже не бросались вслед, а Цыган, тот даже совершал короткие, агрессивные забеги в их сторону, впрочем, быстро ретируясь назад. Он завел себе подружку с газовой заправки, и наслаждался неожиданно открывшейся свободой. Дика же пока на любовные приключения не тянуло.

Возможно, причиной этому была Малышка. Она заметно подросла, и все так же вертелась подле него.

Цыган как-то сказал ему:

"Братан, а тебе не кажется, что она уже "того"?".

"Чего - того?".

"Ну, готова".

"Готова?", - снова не понял Дик.

"Ты чо, совсем дурак? Нюх потерял?".

До Дика, наконец, дошло.

"Отвали, она еще щенок!".

"Экий ты вахлак! Ты поглянь, как она ластится к тебе, как хвостом вертит! Я бы на твоем месте давно уже ее оприходовал".

"Сказал, отвали!", - отмахивался от него Дик.

Как-то раз они лежали после сытного обеда в траве, на солнышке. Малышка вела себя более странно и суетливо, чем обычно. Она все терлась об него, все тыкалась носом ему в грудь, в живот - неуклюже, но уже не по щенячьи. А еще от нее исходил такой дурманящий аромат, такой призывный, сладкий! И Дик не выдержал... После этого ему было неловко, и он сторонился Малышки почти сутки, но вдруг заметил, что вокруг нее все настойчивее увивается Цыган. И тогда Дик решил, что так тому и быть - значит, судьба их такая. И стал с ней жить.

Но их "семейная идиллия" продолжалась недолго: не прошло и трех дней, как Малышка спуталась с Цыганом. Дик какое-то время ничего не подозревал, но однажды застукал их за трубами в недвусмысленной позе. Он тут же погнался за наглецом, но Цыган, как всегда в таких случаях, смылся под воротами. Будучи уже в безопасности, он оправдывался с той стороны:

"Братан, ты чо! Она сама ко мне подкатила, гадом буду!".

"Вернись мне только, падло, я те устрою - сама!", - обещал ему Дик, высунув из-под ворот свою большую, рыжую сопатку.

Цыган ушел (и благоразумно не появлялся на территории до глубокой ночи), а Малышка, как ни в чем не бывало, подошла к Дику и начала, было, лизать ему морду, но пес огрызнулся на нее и пошел прочь. Впервые он чувствовал не только обиду, но и еще что-то. Раньше ему было плевать на подобные вещи, но в этот раз все было как-то по-другому.

"Влюбился я, что ли, старый дурак?
– подумал он с горькой усмешкой.
– Вот только этого мне не хватало!".

На другой день Дик, дождавшись открытых ворот, ушел со складов на целый день. Поблукав по Промзоне пару часов, он нашел на дальней базе гулящую суку и остудил свой пыл. И действительно: все это его любовное наваждение сразу же прошло, словно лапой смахнуло! Он вернулся на склады спокойный и уверенный в себе. Цыган вопросительно смотрел на Дика с безопасного расстояния, как бы спрашивая: ну, как будем жить дальше, братан?

"Ладно, чего нам ее делить?
– ответил Дик на его взгляд. И довольно цинично добавил: - Мало ли тут было сук, и мало ли еще будет!".

Цыган в ответ радостно и понимающе кивнул:

"Точняк! А я уж подумал, что тебе крышу вконец снесло".

И стали они жить с Малышкой по очереди, мирно и обыденно, как у них было раньше с другими суками.

***

Однако Малышка от такой жизни вскоре затосковала: псы достали ее окончательно своими сексуальными притязаниями! Она стала прятаться от них, убегать, огрызаться - в общем, всячески пыталась показать им: все, ребята, хватит уже! Но ребята ни в какую не хотели отставать. Наконец, она окончательно озлобилась, и в один прекрасный июльский день когтями расцарапала им морды - сначала Цыгану, а потом и Дику.

Друзья лежали на поддонах и зализывали окровавленные носы, с недовольством поглядывая на Малышку.

"Дура долбанутая!
– ворчал на нее Цыган.
– Как я теперь с таким носом на улице покажусь? Идиотка!".

Малышка лежала чуть поодаль и молча зализывала свое больное место. Она не испытывала перед псами вины: она терпела их "любовь" сколько могла, но черт возьми - есть же предел и сучьему терпению!

Наконец, неловкую атмосферу молчания нарушил нарастающий собачий гвалт, раздававшийся со стороны мясокомбината, а вслед за этим их ноздрей достигла знакомая, сладкая вонь: сжигали остатки свиных туш! Псы, не сговариваясь, вскочили на лапы и заводили носами.

"Началось!", - с печалью произнес Дик. Он уже чувствовал, что это пиршество пройдет для него стороной.

Цыган, который, в отличие от Дика, имел возможность присоединиться к этому собачьему празднику, тем не менее, оставался на месте: без своего большого друга он ощущал себя некомфортно, поэтому один идти боялся.

"Чо делать будем, братан?", - спросил он товарища.

"Что ж тут поделаешь, если облом!
– Дик задумался.
– Хотя, постой-ка... Сегодня ж мой дружок дежурит!".

И Дик, подойдя к крыльцу, завыл - громко и противно. Через пару минут на крыльце появилась Виталькина заспанная физиономия. Дик тут же замолчал и преданно посмотрел в глаза своему большому другу.

– Чего воешь, охламон?
– спросил охранник у пса. И тут же сморщил нос.
– Фу-у, какая тут вонища! Видать, мяскомбинатовские снова свиные кишки жгут. Что б вы, гады, задохнулись там!

Дик подошел к воротам, сел и, повернув морду к выходу, демонстративно завыл:

– Воу-у!

– Погулять, что ли, хочешь?

– Воу-у-у!

– А ты, часом, не оборзел, дружок?

– Воу-у-у!

– Вот же ты свинья!

– Воу-у-у-у!
– не переставая выл Дик.

Охранник потянулся, зевнул, и пошел к воротам, на ходу доставая из кармана ключ от навесного замка.

– Ладно, хрен с тобой - вали, тошнит уже от тебя, от скотины.

Калитка открылась, и псы как сумасшедшие ломанулись на волю. Малышка побежала следом, но уже на улице Дик остановил ее и заставил вернуться.

"Останься, малАя, я тебе принесу!", - пообещал он ей и рванул вслед за Цыганом.

***

Однажды Дик со скуки совершил вылазку на поселок. Ему давно хотелось посетить местную помойку, а заодно посмотреть, как живут поселковые собаки. Вернулся он поздно вечером, весь какой-то печальный и задумчивый. Он лежал на песке и по крокодильи смотрел на звезды.

"Где гулял?", - спросил его Цыган, подойдя.

"Не твое собачье дело, иди блох лови!", - устало огрызнулся Дик.

"Да ладно, колись, братан! Где был?".

"На поселке".
– Дик недовольно повернулся к Цыгану, поняв, что разговора не избежать.