Странная дружба
Шрифт:
Короткое Женино движение — и она уже на коленях Максима. Вернее, опирается собственными по обе стороны от его бёдер. Настойчиво упирается животом в его торс. А как же хочется, чтобы упёрлась ещё пониже… Тело её ощущается крепким и уверенным, будто это уже и не совсем Женя, а немного амазонка — настойчивая и требовательная. Самоуверенная и заражающая своим желанием.
Длинных ногтей у Жени нет, но Максим всё равно зашипел, когда ему под лопатку упёрлось острое. И Женю это будто охолонуло. Теперь она уже не амазонка, а будто испуганная лань. В мгновение ока соскакивает
Но так и Максим — уже не несмелый мальчик, так что манёвр у Женьки не прокатывает. Его руки ещё плотнее обхватывают талию — будто без слов говорят: моё! И Женьке это очень нравится. Что-то кто-то предъявляет права на её тело. Что оно кому-то нужно. По крайней мере, в такой момент. И она уже мягко оглаживает плечи Максима — как раз по тем местам, где минуту назад пыталась оставить бороздки. И нежно ловит его губы, которые обдают влажным жаром — Максим дышит через рот.
Из его прикосновений нежность почти уходит — остаётся только порывистая настойчивость. Его ладонь по-хозяйски сжимает, даже стискивает её ягодицу. Вторая хватается за грудь, ощутимо приподнимая её вверх. Максим делает движение вперёд, и Женькиного бока касается влажная и горячая головка. А через секунду — уже и ствол.
Женя никогда никому не признается, но в такие моменты её распирает гордость. Потому что именно она — Женя Солдатеева — стала причиной чужой эрекции. Именно на неё, а не на кого-то другого у Макса поднялся такой стояк. Её пальцы сами собой скользнули по горячей, гладкой поверхности. К вершине. Туда, где уже выделилась смазка.
У Макса сбилось дыхание — Женя почувствовала кончиком уха. И её мочку прикусили. Не сильно. Но так, что по шее побежали мурашки. Женя услышала, как серёжка стукнулась о зубы Макса. Надо будет в следующий раз снять. Или нет. Макса это вроде не останавливает — язык аккуратно обходит металл, лаская чувствительную кожу. Отчего по всей Женьке проходит очень острая щекочущая волна. Она дёргается и всем телом напрягается — хочется ещё такую же. А руки Макса тем временем ложатся ей на плечи и откидывают от себя. Не для того, чтобы отстранить. А чтобы Женя улеглась на спину.
Максим нависает сверху, отчего у Женьки сначала замирает, а потом с утроенной силой навёрстывает упущенное сердце. Женя ловит его взгляд. Он тёмный, почти чёрный — так сильно расширился зрачок, что практически не видно серой радужки. И вообще вид у Максима очень сосредоточенный, будто он относится к делу со всей ответственностью, которая есть в мире. Женьке это нравится.
Взгляд Максима теряется — он наклоняется, и Женя чувствует подбородком прикосновение взъерошенной шевелюры. А губы Макса ласкают ключицу и очень медленно, практически мучительно двигаются вниз. Блуждают по груди, но так и не подходят к самому чувствительному месту, а кружат около него.
Женя зарывается рукой в чужие волосы. Не для того, чтобы направить — просто от избытка чувств. Второй обняла поперёк спины, прижимая ближе.
Рука Максима всей пятерней накрыла «свободную» грудь,
У Женьки всё затрепетало, когда пальцы Макса прошлись по лобку и скользнули внутрь. Ноги сами собой поджались, но сдвинуть их у Женьки всё равно бы не получилось между бёдрами как раз расположились чужие коленки.
А пальцы, тем временем, скользнули глубже, отчего Женя ощутила внутри себя маслянистую влагу.
Движения Максима — дразнящие и распаляющие, от которых всё внутри поджимается и отдаётся непривычным пока ощущением. Будто тело обретает собственный разум, собственные желания и начинает стремиться только к одному — к страсти. К сексу. К слиянию и единению.
Губы Максима накрыли её собственные. И Женя, почти себя не контролируя, ответила резко и властно, сама затягивая в будто забирая у Максима этот поцелуй. Снова сдавила его спину, притискивая его вес на себя. Плевать. Не тяжело. Главное — чтобы ближе.
Но тут Максим, будто не чувствуя её порыва, отстранился. У Женьки сами собой обиженно поджались губы, но тот на неё не смотрел.
Тяжело дыша, Макс с очень напряжённым видом возился с ярко-жёлтым квадратиком. Тот всё никак не хотел подчиняться скользким рукам. Кажется, ещё секунда, и он начнёт ругаться. Женя сдержала предложение открыть по киношному зубами — в такие моменты Макс иронии совершенно не любил.
Наконец, поблёскивающий кружок был победоносно извлечён наружу. А вскоре и занял своё законное место. У Женьки всё подвело в предвкушении.
Движение у Макса получилось слишком резкое. Несмотря на обильно выделившуюся смазку, Женя вздрогнула — очень разительной была разница между прошлой пустотой и настоящей наполненностью. Прикрыла глаза, чувствуя, как от дыхания наполняется грудная клетка. И ощутила напористое, очень влажное и тёплое прикосновение к шее.
От этого по телу начала скатываться вниз приятная волна, смягчающая ощущения.
Максим начал двигаться. Сначала нарочито медленно и тягуче. Будто исследуя открывающиеся горизонты. Женя почувствовала напряжение. Чувство заполненности уже стало своим и… почти прекрасным. С каждым движением — до предела — всё тело изнутри начинало отзываться, разгораясь и будто опадая. Женя инстинктивно сжала ноги, упираясь в Максимовы бёдра, желая усилить контакт.
Тот стал дышать будто через раз, но очень сильно — Женя чувствовала плечом. Рука, которая до этого упиралась в диван слева от неё, схватилась за грудь. Сначала сдавила сверху, попадая между пальцами на плотный сосок, потом соскользнула набок, к месту, где грудь уходит в плечо. Женя непроизвольно выгнулась — это место было у неё особенно чувствительным. Максим сжал зубами второй — «свободный» сосок.
В промежности начало ощутимо бухать. Женя не сдержала стона на очередное, какое-то особенно приятное движение Максима. Вот уже весь мир сжимается. До них двоих. Ну, может быть ещё мягкого дивана, который собственным жаром упивался в лопатки.