Странница

Маккуин Дональд

— Чьего разрешения? — обеспокоенно спросила Ланта.

— Того, кому принадлежит вода в этом месте.

Тейт фыркнула.

— А откуда нам знать, кого спрашивать? Что, если мы напьемся без разрешения? Они заставят нас все выплюнуть?

— Это смертельное оскорбление. — Налатан был до мрачности серьезен. — Люди в Суши живут разрозненными племенами, состоящими из крупных семейных групп. Большинство из них прочные сторонники Церкви. — Он остановился, виновато взглянул на Сайлу и резко продолжил: — Семья, у которой я покупал лошадей и все остальное, поддерживает

Жнею. Они сказали, что так делает большая часть их племени. Они считают, что она именно тот сильный лидер, какой сейчас необходим.

Ланта раздраженно произнесла:

— Она ведь противоречит самим основам Церкви. Мы должны рассказать им правду.

Налатан пальцем раскидал несколько камешков.

— Я сказал им, что мы едем из Коса перед Жнеей, чтобы все приготовить к ее прибытию.

Голос Сайлы перекрыл разъяренное шипение Ланты.

— Неужели действительно настолько плохо?

— Им приказано захватить Цветок и доставить к Жнее.

— Они поверили тебе?

Налатан ухмыльнулся.

— Они поверили в то, что у меня есть деньги, чтобы заплатить. А что еще надо? — Он красноречиво пожал плечами.

Сайла кивнула.

— Еще две ночи, и будет полнолуние. Мы сможем ехать.

Налатан горячо одобрил это предложение:

— К тому же ночью прохладнее.

— Прохлада. Это тоже важно. — Сайла поднялась. — Я собираюсь искупаться, пока еще можно. Ланта? Тейт? — Остальные женщины последовали за ней. Сайла потянулась за Джессаком и его бутылочкой и передала их Налатану. Очаровательно улыбаясь, она сказала: — Ты целый день не держал его на руках. Мы заберем его, когда вернемся. Благодарю.

Сайла никак не могла удержаться от мысли, что сейчас он двигает челюстью, как самый настоящий верблюд.

В мягком свете сумерек на берегах ручья качалась трава. Вдали на ночной охоте выли койоты. На фоне заходящего солнца мелькали ласточки и летучие мыши.

Когда они присели, пугающе холодная вода достала до пояса.

Тейт окунулась первой, она откинулась назад, опираясь на поврежденную руку. И осталась ею вполне довольна. Выгнувшись так, что затрещала спина, она медленно опустилась на локти, и над водой осталась только грудь, голова и колени. Вода вокруг завивалась крошечными водоворотами.

Сайла последовала примеру Тейт, она повернулась навстречу потоку, и бегущая вода развевала за спиной волосы, словно плащ. Ланта забила по воде руками, делая вид, что плывет. Волны, которые она подняла, захлестнули Тейт, и та изобразила, что тонет, потом плеснула в нее водой. Никого не выделяя, Сайла окатила обеих. Плескаясь и хохоча, словно дети, они отдались во власть момента, забыв об окружающем мире, каким бы он ни был.

Позже, сухие и одетые, они суетились в умирающем свете в поисках мягких мохнатых листьев растения, которое Ланта называла «малл». Она объяснила, что это прекрасные пеленки для Джессака. Закончив с поисками, они улеглись на берегу ручья и стали следить за первыми звездами.

Тейт села, повернувшись к остальным лицом.

— Могу я задать вам один вопрос? — спросила она. — Вы не подумаете, что я

сумасшедшая?

Сайла засмеялась.

— Все зависит от вопроса. — Однако, когда Тейт не развеселилась, Сайла тоже посерьезнела. — Что тебя беспокоит?

— Мне снится сон. Часто. Один и тот же.

— Многие считают, что сны переносят нас в другие места и времена. И я тоже, — ответила Ланта, взглянув на Сайлу. — Церковь говорит, что мы не должны этого делать, но Церкви нужны все провидицы, а некоторым из нас снятся сны.

— Я согласна, — сказала Сайла. — Мы не должны бояться только потому, что не понимаем этого. Ты боишься?

Тейт кивнула, ее брови нахмурилось.

— Не знаю почему; он ведь не такой уж страшный. Стоит палящий знойный день, я стою в прохладной тени дерева, со мной лошадь. Она тощая, кожа да кости. И мне от этого грустно. На дереве вырастает лицо и говорит, что я должна скормить его листья лошади. Я собираю те, что кажутся мне самыми лучшими, но, когда предлагаю их лошади, она тычет меня мордой и все листья разлетаются в стороны. Потом я оглядываюсь по сторонам и вижу, как отовсюду сбегаются лошади и ловят их. Им нравятся листья. Потом дерево снова говорит со мной.

Она остановилась и подозрительно вгляделась в своих слушательниц.

— Вам не смешно?

Ободрив ее, Ланта и Сайла попросили продолжать.

— Ну ладно, дерево говорит: «Ты должна срубить меня и сжечь. Только так я смогу помочь». Сначала мне кажется, что так и надо поступить. Потом я делаю шаг назад, всего один шаг, но оказываюсь далеко, очень далеко оттуда — и я вижу все дерево целиком, и вижу, насколько оно красиво. Я говорю: «Теперь лошадь будет есть. Я знаю это. Она мне верит. Мне не нужны дрова». Потом я вынуждена сказать что-то совершенно иное. Вынуждена. Я говорю: «Комфорт, который ты дашь, будет вечным, как тень деревьев остужает жар лета». И тут я просыпаюсь, мне так грустно, что хочется плакать, и я дрожу от страха.

Обхватив себя руками, Ланта начала раскачиваться из стороны в сторону.

— Это очень сильный сон.

— Никто из нас не умеет толковать сны, — произнесла Сайла. — Но в нем ты одинока. А здесь — нет. И никогда не будешь.

— Здесь скрыто намного больше, — тихо сказала Ланта. — Я это чувствую. Сон говорит об ошибках. Я чувствую горе. И меня он тоже пугает. — На остальных она не смотрела.

Глава 88

Нападение последовало на другой день, во время полуденной стоянки.

Как обычно, стреноженные вьючные лошади паслись неподалеку. Вокруг не было ни одного места, где можно было бы спрятаться. Тем не менее, когда Сайла подняла глаза от еды, то увидела, как три лошади цепочкой удаляются через кусты. Она тревожно закричала. Вскочив на лошадей, Налатан и Тейт тут же бросились в погоню.

Тейт и Танно рванулись вперед, но Налатан перехватил их, отталкивая вбок. Боевой конь Тейт злобно куснул лошадь Налатана. Тейт была сбита с толку, но все же подчинилась Налатану и резко свернула в сторону, приказав Танно следовать за собой.