Странница
Шрифт:
Теперь была его очередь смеяться.
— Таким образом, я расслаблюсь, потому что мои животные переутомлены, не так ли? Отлично.
Она скорчила гримасу и продолжила помешивать в горшке. Затем принюхалась, попробовала топленый жир на вкус. Конвей молча наблюдал за ней, по-прежнему не замечая боли и жжения в ранах. Он начал клевать носом; очнувшись, Мэтт почувствовал головокружение. Оно быстро прошло, оставив чувство полуобморочной тошноты и горячий румянец на щеках, которые исчезли, как только он встал на ноги.
Ланта
— Ему нужно немного настояться. Пойдем посмотрим, чем заняты Сайла и Тейт.
Конвей взял ее за руки, заставив повернуться лицом к себе. Ланта удивилась, почти испугалась. Чтобы успокоить ее, он быстро заговорил:
— Я хочу, чтобы ты для меня кое-что сделала. — Она продолжала молча смотреть на него. Ланта казалась встревоженной.
Он заторопился. — Только что ты сказала «конь». Я хочу, чтобы у него было имя.
Жрица покачала головой, но в ее реакции чувствовалось заметное облегчение.
— Люди Собаки считают, что это плохая примета.
— Знаю. Но сейчас он со мной, а не с ними. Я хочу, чтобы ты дала ему имя.
— Я?
— Ты вылечила ему плечо и эти новые раны. Я хочу, чтобы у него было имя, и ты заслужила право дать его. Пожалуйста.
Протестуя, Ланта спешно направилась через холм к Сайле и Тейт. Конвей последовал за ней, не сдаваясь. Наконец она остановилась возле огромного валуна. Щеки ее зарделись.
— Я уже давно дала ему имя. Ты не будешь сердиться?
— Я очень рад. Скажи мне.
— Вихрь.
Конвей повторял, вслушиваясь в звучание. Ланта с беспокойством смотрела на него.
— Тебе не нравится?
— Хорошее имя. Почему? Что заставило тебя подумать об этом?
Румянец стал ярче.
— Я не знаю. Но оно подходит ему. Он такой черный и сильный. Когда он скачет, стук его копыт звучит, как раскаты грома. Иногда кажется, что он может обогнать ветер.
Он долго и пристально смотрел на нее, то ли с улыбкой, то ли серьезно.
— Это более поэтично, чем я бы мог себе представить. Может быть, потому, что он мне очень нравится. Спасибо, Ланта. Он будет Вихрем.
Ланта пробормотала слова благодарности, а затем Мэтту опять пришлось догонять ее.
Некоторое время спустя они уже разглядывали результаты труда Сайлы и Тейт. Двухслойная кладка камней, нижний отсек — для костра, верхний — коптильня. Тейт сказала:
— Мы можем готовить здесь до тех пор, пока ветер не подует с запада. Запах пищи распространится в долину и привлечет внимание всадников, которые могут прочесывать тропу.
Сайла добавила:
— Куски, которые будут коптиться, пока вымачиваются. У меня мало соли для рассола, так что придется сделать его острым.
Конвей взглянул на Тейт, она ответила ему понимающей усмешкой. Он повернулся к Сайле.
— Ты добавила туда перец, да?
— И очень много. — Она рассмеялась. — Это сохранит мясо.
— Где эта отрава?
Она
— Убийца, — выдохнул он.
Сайла игриво опустила палец в жидкость и попробовала. Часто поморгав, она вздохнула.
— О-о-о, хорошо. Просто отлично. — Ее глаза сверкали. Конвей знал, что не столько от слез, сколько от резкого запаха.
— Это слишком остро даже для тебя. А остальных этот перец просто изжарит.
— Может быть, — согласилась Тейт. — Но уже поздно.
Сайла продолжила объяснения.
— На берегах реки растет мята. Я нашла немного чабреца. Здесь не только перец. Тебе понравится это блюдо.
— Не сомневаюсь, — сарказм Конвея вызвал приступ всеобщего смеха.
Ланта заторопилась.
— Мы должны вернуться к моим кострам. Я не хочу, чтобы бальзам испортился.
Когда они подошли, Додой мешал угли в костре. Ланта объяснила, что она готовит. Мальчик отошел, даже не оглядываясь.
— Я вообще не понимаю его, — сказала Ланта. — Он избегает нас.
— Не трать время попусту. — Конвей почувствовал навалившуюся усталость. Он проводил мальчика безразличным взглядом.
Ланта еще раз попробовала бальзам. Довольная результатом, она процедила смесь через чистую марлю в керамический горшок. Выпрямившись, она посмотрела на Конвея. На ее лице промелькнула обеспокоенность. Подняв его голову, она вгляделась в глазное яблоко. Вторая рука потянулась к его запястью.
— Лихорадка, — заключила она и после небольшой паузы добавила: — Частый пульс. Слишком частый. Ты должен лечь в постель.
— Я просто устал. — Она потянула его за руку, и Конвей споткнулся. — Может быть, небольшое головокружение.
Разрешив ему подойти к костру и взять горшок с бальзамом, Ланта подтолкнула Мэтта в сторону грота. Тот почти не сопротивлялся.
Зайдя внутрь, Конвей без колебания подошел к кровати и упал на одеяло. Ланта развела небольшой костер в очаге неподалеку. Раздвинув тряпичную крышу, она соорудила выходное отверстие для струящегося дыма. Водя горшок взад и вперед над огнем, она одновременно помешивала смесь пальцем, проверяя температуру. Внезапно каменная комната заполнилась резким запахом чеснока.
— Раздевайся, — приказала Ланта. Вопросительно взглянув ей в лицо, Конвей понял, что дальнейшие споры бесполезны. Она не поворачивалась, пока он не произнес:
— Я готов. — Ланта улыбнулась, увидев, что одеяло натянуто до самых плеч, и хладнокровно сдвинула его до талии.
Ее руки, увлажненные теплым бальзамом, двигались с такой мягкостью, что навеяли Конвею мысли о крыльях птиц или скользящем касании бриза. Раздражающий зуд рваных ран перестал его беспокоить. Она попросила его повернуться, но Конвей уже почти заснул, и всякое движение было ему ненавистно.