Странствие Сенора. Трилогия
Шрифт:
Жизнь в замке была подчинена мрачным традициям и твердому порядку. Позже Холодный Затылок увидел тех, кто обеспечивал этот порядок. Но обитатели замка, обреченного на вечное странствие, похоже, давно смирились со своей судьбой. Однообразие такой жизни не слишком угнетало их. Никто из этих простых созданий не променял бы твердыню Шаарна на губительные для разума парадоксы Зыбкой Тени, не говоря уже о том, что никто не обладал Следом, Остающимся В Предметах…
Наконец заблудившийся Сенор случайно оказался в коридоре, который вывел его на одну из глухих замковых стен. Снаружи
Чередование сумерек, дней, ночей; твердых, жидких, пустых миров; ландшафтов, наполненных отражениями немыслимой интенсивности и абсолютно чуждой жизнью, попадание в которые грозило бы гибелью, если бы не оказывалось столь мимолетным… Это ошеломляюще действовало на человеческий разум и становилось почти невыносимым для зрения.
Сенор решил ограничиться каменным островом. Он протиснулся между двумя высокими зубцами стены и посмотрел вниз. Вначале он отшатнулся, потом замер, будто пригвожденный к месту.
Далеко внизу, на узкой полоске тверди, отделявшей замковую стену от пропасти Хаоса, неподвижно стояли воины-глонги; в пустых глазницах мертвецов клубился мрак. Герцог узнал бы их из тысяч различных существ: полуистлевшие одежды, висящие лохмотья кожи, оружие и доспехи, покрытые ржавчиной, старыми кровавыми пятнами и прилипшей землей…
Сейчас глонги находились слишком далеко, но при одном лишь воспоминании о смраде, который распространяли их полуразложившиеся тела, у герцога свело внутренности, а живую половину лица исказила болезненная гримаса.
Внезапно чья-то рука легла ему на плечо. Сенор резко обернулся. Он потерял бдительность, забыв, что некоторых может позабавить даже бессмысленная смерть. Человеку, посланному Люстиг, ничего не стоило столкнуть его вниз…
Некоторое время они смотрели друг на друга. Потом посланец ткнул рукой в направлении одной из башен. Холодный Затылок расценил это как приглашение и последовал за ним. По пути он ломал голову над тем, почему мертвецы из Мокриш, Земли Иллюзий, порождения его кошмаров и странной войны с Семидесятью Семью, оказались в Призрачном Замке.
Слуга проводил Сенора в громадный зал, освещенный множеством светильников в виде металлических щупалец, которые вцепились в камни. Гладкий пол по краям зала загибался кверху, переходя в стены, которые, в свою очередь, столь же плавно становились сводом потолка. Поэтому все, сделанное человеческими руками, было сосредоточено в середине помещения, казавшегося слишком огромным и безлюдным.
Но это впечатление было обманчивым. Войдя, Сенор увидел Люстиг, которая восседала на возвышении, высеченном из цельного куска скалистой породы. Рядом с ней сидел обнаженный по пояс мужчина с бронзовой кожей, лоснившейся в желтом свете светильников, словно она была смазана маслом. Его отличали противоестественная неподвижность и пустой взгляд, которые сразу же напомнили герцогу кукол Гугима. Мужчина показался ему идеальным образцом
Двое слуг держали перед Люстиг подносы с едой и напитками. Чуть поодаль находились стражники в полном вооружении. Госпожа Шаарна вела с бронзовокожим мужчиной вялую беседу. Когда Сенор приблизился, то понял, что речь шла о нем. При этом на него самого никто не обратил внимания.
– Он вовсе не так скучен, как ему кажется, – лениво объясняла Люстиг. – Знаешь, меня развлекает вся эта история. Жизнь в замке невыносимо однообразна и примитивна. Она лишена остроты и страстей, присущих более суетливым и многолюдным местам…
– Я знал такие места, – понимающе проговорил бронзовокожий низким и как бы захлебывающимся голосом. – Однако иногда лучше избежать риска. Это дело нужно закончить сейчас же…
– Немного терпения, – мягко, но настойчиво прервала его Люстиг. – Я еще не имела возможности оценить полученный подарок.
Только теперь она перевела взгляд на герцога и жестом пригласила его присесть на ступени возле себя. С этой позиции Сенор увидел кое-что новое – а именно причину искаженного сдавленного голоса.
У бронзовокожего было перерезано горло. Бескровная черная рана напоминала беззубый старческий рот, однако бедняга, по-видимому, не собирался умирать и чувствовал себя неплохо. Когда герцог отвел от него взгляд, то оказалось, что слуга уже держит перед ним бронзовый поднос. Здешняя еда отнюдь не поражала разнообразием, а вино в серебряном кувшине было цвета мочи.
Несмотря на уродство герцога, на подвижной половине его лица все-таки отразилось некоторое отвращение. Во всяком случае, Люстиг заметила его взгляд, брошенный на бронзовокожего.
– Да-да, – сказала она, явно наслаждаясь происходящим. – Он не совсем живой… Но разве это так уж плохо? У него нет амбиций, он послушен, и мне ничего не стоит сделать его мертвым, когда он мне надоест. Он не будет сопротивляться. Очень удобный и невзыскательный любовник…
Сенор внимательно рассматривал женщину из Кобара и думал, что свело ее с ума: скука или Зыбкая Тень? Или это действительно случилось гораздо раньше, в Мургулле?
– Кто он и откуда взялся? – спросил он, чтобы поддержать беседу (вдруг безумная проболтается?).
– Скажи ему, кто ты, – приказала Люстиг бронзовокожему мужчине, бесцеремонно ткнув его в плечо костяной иглой для нанизывания мяса. На теле «не совсем живого» человека осталось темное отверстие, из которого так и не выступила кровь.
– Мое имя – Кмерг, – без всяких интонаций проговорил тот.
– Ешь! – рявкнула Люстиг, и челюсти бронзовокожего задвигались с механической размеренностью, перемалывая безвкусную растительную пищу…
«Кмерг» – это имя Сенор вспомнил сразу. Призрак, блуждавший в поисках тела, которого придворный Башни встретил еще в Кобаре, оставил о себе яркое и неприятное воспоминание. Но во время столкновения и слияния с ним Сенор ощутил отчаяние, угрозу и силу неупокоенной души, обреченной блуждать в потустороннем мире, а сейчас перед герцогом была всего лишь человеческая оболочка, лишенная воли и способности действовать в собственных интересах.