Странствие во тьме
Шрифт:
— Во время владычества мавров население жило в постоянном страхе перед жестоким владельцем замка. Я не слышал, как его звали, да это и не существенно. Люди ежедневно вынуждены были хоронить своих близких, которых замучили до смерти или просто убили. Но вот в деревне появился человек и выступил в их защиту. Он хотел отомстить за убитых, потому что состоял в родстве с крестьянскими семьями. Что с ним произошло, если он и победил в борьбе, я не знаю. По всей вероятности, кончил он плохо. Но деревню с тех пор стали называть в его честь Сильвио-де-лос-Муэртос.
— Замечательно, — со вздохом произнес Ветле.
— Да. Спроси об этой деревне и ты попадешь туда, куда стремишься.
— Обязательно, — пообещал с благодарностью Ветле.
При отъезде его обильно снабдили едой и деньгами. Дали не взаймы, а подарили! Ветле понимал гордость гранда, а о своей ему пришлось забыть.
Теперь мальчик мог ехать поездом до конечной остановки. А после этого идти пешком.
Лас Марисмас не пригодна для поездов и автомобилей и даже пешеходов. Этот район доступен лишь птицам да зверям.
Следуя совету гранда, Ветле поехал не через Севилью, а поездом вдоль невысоких гор, окружавших берега реки. Затем он продолжил путь пешком по этой же цепи холмов, до места, с которого вечером одного дня увидел низину вокруг реки Гвадалквивир. По-арабски — Вади-аль-Кебир, что означает «Великая река».
«О, небо!» — подумал он. То, что открылось его взору, было лишь малой частью огромной территории. Вероятно до Лас Марисмас было еще далеко. Сейчас от усталости у него было подавленное настроение, и он понимал, что будет очень трудно отыскать замок. Во всяком случае, пока он не видел никакой крепости на расстоянии многих миль вокруг.
Вдалеке на холмах виднелись небольшие деревни с белыми стенами домов и обязательной церковью в центре. Ландшафт в низине поражал своим многообразием. Далеко на юге река делилась на несколько рукавов, протекавших по территории, залитой водой, на севере растительность была более пышной и деревни там располагались близко друг к другу. Уже внизу под ним начиналась болотистая местность, дом здесь не построишь. Вероятно, тут делать нечего, а дальше на юг еще хуже. Заболоченная, опасная местность.
Однако подальше на равнине он разглядел и другое: мощные рукава реки исчезали в заболоченном мертвом лесе, который выглядел поразительно. Словно ничто не могло ужиться в его деревьях, стремившихся ввысь к небу, ради того, чтобы листья смогли уловить немного солнечного света. Стволы же производили такое впечатление, словно они были подвешены, как будто их вытягивали вверх. Ветле решил, что они абсолютно голые, хотя видеть этого на таком большом расстоянии он не мог.
«Этот лес не очень стар», — подумал он и оказался прав. То, что сейчас наблюдал Ветле было концом целой эпохи. Позднее всю эту территорию люди превратили в плодородные пашни, но ему это было неведомо.
Ветле терзали сомнения: где же находится Лас Марисмас, этот большой птичий рай — по ту сторону леса, или на север от него, или же в нем самом. Сейчас он не видел ни одной птицы, они, видимо, улеглись спать.
Хотя что ему за дело до Лас Марисмаса? Он же приехал сюда не птиц изучать.
Он должен найти замок среди болот.
Опустился вечер. Красное солнце Испании закатилось. Ветле следовало бы отдохнуть.
Но он сейчас возбужден, не надо падать духом. Так близко к цели после бесконечно длинной дороги!
Он пойдет дальше.
Но куда? На север или на юг?
По всей вероятности, на юг. Он должен спуститься вниз на равнину, нельзя оставаться здесь на вершине холма. Но склон покрыт густым лесом, он потеряет ориентиры.
Да и после нападения близ границы ему не нравится больше находиться в лесу. Чепуха, где его мужество?
Ветле уже спустился до половины склона, пробираясь по быстро темневшему лесу, и тут в испуге остановился.
Прошлое нападение потрясло его. И, может быть, это сослужило ему хорошую службу, ибо сейчас он так боялся повторения кошмара, что бросился на землю, спрятавшись за густой куст.
Он слушал, а сердце его беспокойно и громко билось.
Тишина! Словно тот, другой, стоял тоже прислушиваясь.
Но вот тишину нарушило какое-то существо, начав движение снова. Тяжелые, волочащиеся шаги, громкое хрюканье и стон. Что-то огромное и толстое продиралось вперед.
К кусту, за которым спрятался Ветле.
Этого он не вынес. Вскочил и со всех ног пустился в темноте бежать вниз по склону, спотыкаясь, падая, ударялся о что-то. Его царапали ветви, ноги застревали между выступавшими из земли корнями. Очертя голову, мчался он, до смерти перепуганный тем, что недавно слышал.
Он не знал, что за звери водились в округе. Он решил, что это должно быть шел кабан. Однако ему казалось, что двигалось нечто большее. Носорог? Конечно нет, он ведь не в Африке!
Медведь?
Нет. Он сомневался, что в Испании водятся медведи. Хотя, что ему об этом известно?
На какого-либо другого зверя он не мог и подумать. Это не было животным из семейства кошачьих! И не буйвол и не вол, не лось, звук был совсем не такой.
Ветле охватила жуть, когда он подумал, что это вовсе не зверь. Это что-то иное.
Мысль потрясла его.
«Некто на подходе», — крикнул кто-то во сне.
Некто. Да, это совпадает. Тот, кого он слышал, был Некто.
Не зверь, не человек, а Некто.
Ветле наконец выскочил из леса и упал, растянувшись на животе, внизу на равнине.
Никаких звуков со стороны леса не раздавалось. Видимо, его не преследовали. Или его быстрый мальчишеский бег спас его.
Он был больше уверен в последнем. Некто охотится за ним. И этот Некто настроен исключительно враждебно, это он ощущал каждым своим нервом. Существо, кем бы оно ни было, шло убить его.