Странствия Франца Штернбальда, Тик Людвиг

Странствия Франца Штернбальда

на обложку

Тик Людвиг

Шрифт:

Не так уж велика опасность для невинной девицы, когда она вот так играет с огнем, тем, что распаляет и освещает мир, ибо в ее душе пробуждается лишь благосклонность, доверие, дружба, самое большее — нежность, и только это нужно ей и от партнера по танцу меж обнаженных мечей. Но горе мужчине! Сначала в душе его сладостно разгорается удовольствие, ясная веселость; проводя блистательные часы, он легко парит, словно мотылек в весеннем сиянии, затем его подхватывает более мощный поток, он чувствует себя омытым свежими водами жизни, черпает из них бодрость,

торжествуя и ликуя, носится он по волнам, они вздымают его и несут мимо цветущих берегов, мимо виноградников на холмах. Но вскоре ему становится мало этого спокойствия, он хочет захватить, впитать в себя то, чем восхищается издали, он уже не просто радуется красоте, в глубине души он понимает, что благоговеет перед нею, что готов пожертвовать собой: и вот самые дальние глубины души словно прорезает молния — он осознает, что это существо не просто прекрасно и обворожительно, а что оно — единственное, предназначенное его любви, другого такого не будет во веки веков, — и тогда просыпается пламенная любовь со священным огнем в глазах, и она не видит, не чувствует, не мыслит, не знает ничего, кроме нее, ее одной. О отчаяние! Она отворачивается, она хочет быть лишь красавицей и приманкой, а вовсе не той, единственной: и тут небесное поклонение и святость смешиваются с адскими муками, прелестный соблазн превращается в жгучее вожделение, несчастный хотел бы в наслаждении осквернить и уничтожить ту, которую боготворит, ведь она отказывает ему в любви, невинности и рае, и снова с этими мрачными грозовыми тучами вступает в борьбу мягкий свет детской наивности, прежняя веселость, покой цветка среди счастливых дней, на которые несчастный все же не променял бы сегодняшние муки. Вы смотрите с удивлением на меня, рисующего вам эти бездны, я чувствую, вы не понимаете меня; и сколь блаженны вы в своем спокойствии душевном!

Он внезапно вскочил и бросился прочь от погруженного в раздумья молодого живописца, который долго смотрел ему вслед и все не мог надивиться на родившиеся в нем в этот день странные видения, столь знакомые в своей необыкновенности и, вместе с тем, при взгляде вблизи кажущиеся чуждыми и далекими.

Глава шестая

Уже давно Франц слышал рассказ…

29* …какую роль она играла в его жизни. Графиня с удивлением сказала:

— Как? Вы принесли мне с гор мой собственный портрет? Такой знак внимания я нахожу чрезвычайно лестным.

— Ваш? — воскликнул Франц, забывшись от изумления, и тут сходство показалось ему еще более разительным, и на мгновение он ужаснулся, допустив мысль, что так оно и есть.

— Ах, — глубоко вздохнула вдруг графиня, — нет, это она, моя бедная, несчастная сестра!

КНИГА ВТОРАЯ

1* …и едва ли прислушивался к разговорам.

Кастеллани сказал:

— Если сначала исследовать

вопрос о том, что должно быть искусство, чем оно может быть, то на этом пути мы продвинемся дальше. Я вовсе не собираюсь отрицать…

2* …если сама картина — ничто? Но даже если бы исполнение было безукоризненно, чем мог бы я насладиться…

3* Старик подвел Франца к пророкам и сиваллам и молча ушел.

4* …казалось, двинулись сверху вниз. Он стоял и просил прощения у этих фигур…

5* …и сам всевышний мчался на крыльях ветра. Он почувствовал, что душа его переменилась…

ГЕТЕ. СХЕМА-КОНСПЕКТ РОМАНА ТИКА {78}

Схема составлена Гете во время чтения первой части романа. Перевод по изданию: Goethe. Schriften zur Literatur. Historisch-kritische Ausgabe. В., 1971. Bd. 2, bearb. von J. Salomon. S. 13—18.

Штернбальд

Путешествие молодого художника.

Его друг его сопровождает.

Слишком много Утро. Солнце. утреннего солнца.

Праздник урожая. Воспоминание об Альбрехте, мастере.

Предстоящее путешествие.

Желание побывать в Италии.

Воспоминания о стесненности дюреровского хозяйства.

Сентиментальное. Песня.

Прощание.

Отсылка к детской ограниченности.

Жнецы.