Странствия Лагардера
Шрифт:
Улыбаясь, хозяйка отправилась за матрасом; вернувшись, она расстелила его прямо на голом полу, и Пейроль с видимым удовольствием растянулся на нем. Хасинта, счастливая от одной лишь мысли о том, что Гонзага напрасно потеряет силы и время, принялась напевать старинный романс о деве и разбойниках. Героиня сей прелестной песни исчезала всякий раз, когда злодеям казалось, что они вот-вот настигнут ее.
Пейроль, имевший, как известно, обыкновение никому не доверять, попытался было завязать беседу с очаровательной хозяйкой гостиницы и стал задавать ей каверзные вопросы, но вскоре убедился в тщетности своих
На его несчастье, прекрасная трактирщица все время была настороже, так что ответы, получаемые завзятым проходимцем, лишь еще больше запутывали его. Фактотум, сам того не замечая, попал в ловушку, расставленную ему этим хитроумным дипломатом в юбке. Постепенно поменявшись с красавицей ролями, Пейроль вскоре вынужден был выслушивать ее вопросы, полные сочувствия к плачевному состоянию, в коем он сейчас пребывал.
– Что с вами случилось, сударь, отчего вы так ужасно выглядите?.. Ваше платье порвано, запачкано в грязи, да и вы сами, похоже, побывали в какой-то переделке… Я в отчаянии, что подобные неприятности обрушились на столь знатного постояльца; смею надеяться, что ваши похождения не повредят доброй славе моего заведения.
Пейроль молчал.
– Если басни, что рассказывают о подземелье, – продолжала басконка, – подтвердятся, то для меня это станет подлинным несчастьем, возможно, мне даже придется покинуть город… Может быть, нам лучше предупредить правосудие? Если кто-то покушался на вашу жизнь, то он должен быть наказан по заслугам…
– Правосудию здесь делать нечего, – напыщенно ответил фактотум Гонзага. – Эти дамы сумели бежать единственно благодаря помощи некоего мужчины… Вы его наверняка знаете… Кто он?
– С тех пор как контрабандисты, которых вы удостоили своим вниманием, убрались отсюда, – ответствовала трактирщица, – ни один мужчина не переступил порога моего дома… Даю вам слово, что…
– Но я сам видел его, – перебил басконку Пейроль.
– Вы ошибаетесь.
– Я не разглядел его лица, но зато слышал, как он говорил, и смог бы узнать его по голосу… Уверен, что этот человек вам знаком…
Призвав на помощь все свое самообладание, трактирщица надменно заявила:
– Увы, мне нечего вам сказать… Кроме того, вы, как я вижу, знаете куда больше моего… Спите, достойный дворянин, сон пойдет вам на пользу… Ведь нынче ночью вам не удалось поспать.
День вступал в свои права; Хасинта принялась хлопотать по хозяйству, более не заботясь о Пейроле, который и в самом деле заснул.
Тем временем Гонзага и три его приспешника пробирались по подземелью.
Они шли медленно, обнажив шпаги, готовые встретиться лицом к лицу с любой неведомой опасностью.
На влажном полу пещеры отчетливо виднелись следы женских туфелек. Легкие матерчатые сандалии широко шагавшего Антонио Лаго почти не оставляли отпечатков; во всяком случае, различить их смог бы только истинный горец, но отнюдь не принц и его клевреты .
Через некоторое время Гонзага заметил, что, судя по следам, одна из девушек исчезла. Как это могло случиться? И кто именно пропал? Аврора? Донья Крус?
Они осветили факелами все уголки и закоулки, все расселины и даже своды подземелья… Никого!.. И все-таки путь продолжала только одна из женщин!
Гонзага
Приспешники [33] бросились следом, но принц настолько опередил их, что вскоре они потеряли его из виду. Уверенные, что в конце концов они непременно нагонят своего покровителя, приятели торопливо шагали по подземному коридору, не догадываясь, что Гонзага свернул в узкий проход, ведущий к водопаду.
33
Приспешники, приверженцы, не брезгающие ничем, чтобы угодить своему покровителю.
…Спустя несколько минут наша троица обнаружила убежище Авроры и доньи Крус.
Мы уже слышали эпитет, коим последняя наградила приспешников Гонзага.
– Вы выбились из сил, – сказал Монтобер. – Сдавайтесь. Вам не сделают ничего плохого.
Со всяческими предосторожностями трое приятелей внимательно осматривали каждый выступ, каждую неровность скалы, каждую трещину.
Флор презрительно взирала на них. Она отлично знала, чего они опасаются, и собиралась как можно дольше держать их в напряженном неведении. Носе уже дважды спросил ее:
– Так, значит, вы бежали вдвоем?
– Нет… – отвечала она.
На лицах негодяев отражалось беспокойство. Все трое инстинктивно попятились:
– И кто же, скажите на милость, сопровождал вас в этом лабиринте?
– А вам какое дело?
– Но все же?
– Один человек, верный и отважный… и этот человек еще вернется.
Клевреты Гонзага переглянулись.
– Черт побери!.. – негромко воскликнул Таранн. – Да это наверняка Лагардер!
– Тем хуже для вас… – заметила Аврора, успевшая уже оправиться от пережитого потрясения. – Ведь вы так боитесь его!
– Боимся?.. О, нет! – ответил Монтобер. – Зато теперь мы знаем, что надо делать… Извольте следовать за нами, сударыни.
– Мадемуазель де Невер не может идти, – воскликнула донья Крус. – Господа, если вы еще не совсем утратили дворянские достоинство и честь, прошу вас, оставьте ее в покое!
– Мы понесем ее, – сказал Таранн. – Она легкая как перышко.
– О, лакеи, вы достойны своего хозяина! – прошептала Аврора.
– Эти лакеи постараются не забывать об учтивости, – ответил Носе, яростно кусая усы. – Так что не стоит учить их вежливости. И еще: дорога, по которой мы пришли, отнюдь не из приятных, поэтому, если вы не имеете ничего против, мы не станем дольше блуждать по подземным коридорам и вернемся в Байонну иным путем.
Отправившийся на разведку Монтобер довольно ловко справился со своей задачей. Он попросту откатил в сторону громоздкий валун, освободив тем самым проход шириной не менее полутора метров.
Сцепив руки, Таранн и Носе с наглыми улыбками предложили мадемуазель де Невер устроиться на этом импровизированном сиденье.
Девушки бросились друг другу в объятия. Всякое сопротивление было бесполезно: они вновь попали в лапы своих мучителей.
– А где же Гонзага? – внезапно спросил Монтобер. Дворяне переглянулись.