Странствия Луны
Шрифт:
— Сама скоро увидишь, — перебила я на всякий случай Диву. Данный секрет выдавать при Конраде не стоило.
— Хорошо, — подытожила Дива. — Возвращаемся!
***
По часам России было около трех часов ночи. По Европе — вообще еще два. Для меня это время комфортно, но для обычного игрока, даже если он законченный полуночник, а тем более, европеец — не совсем. Аран, наверняка, крепко спит в своей кровати. Он может быть сколько угодно донатером или игрозависимым человеком, но… Вот не верю, что он спит в капсуле! А даже если так… Есть вариантик, как его не разбудить. Сейчас здесь он мне не помешает, но лучше бы, чтобы его не было.
Одинокая дроу идет по мосту из Ил Алука в Деспондию. Конечно, на той стороне имеется гремлинский пост охраны. Аран не
Впрочем, моя атака сейчас имеет иное направление. И защиты от нее попросту не существует. Можно будет только купировать возникшие проблемы. И в этом случае будет лучше, если Аран спит. Потому я и выбрала такое время для своего визита.
Загорелось предупреждение о могущем атаковать меня противнике, и я тут же активировала свою способность “Примирителя” — от переговоров со мною отказаться невозможно. Сидевшие в укреплениях гремлины, уже подготовившие было свои ружья, удивленно подняли их стволами вверх. Я встала, ожидая ответных парламентеров. Ага, ко мне выдвинулись гремлин-герой и… Призрак? Ну, нет! Различие между призраком и привидением было просто разительное. Если Чонси Хопкот при определенных условиях можно было принять за живого человека, то Джадис — а это, без сомнения была она — не спутаешь ни при каких условиях. По сути, от нее осталось только голова и лицо, обрамленное длинными черными волосами, а все, что было ниже являлось черным пятном, смахивающим на тень. Да и лицо… Незамутненная ничем обида на весь мир, вот и все чувства, на которые была способна Джадис. Даже сейчас черное полупрозрачное лицо не выражало ничего иного.
— Сешат Инмурсс, Леди замка Инмурсс, — представилась я. — Пришла ради переговоров с представителями Мага Арана.
— Брайни, — представился гремлин. — Начальник боевой смены Великого Мессира Арана.
— Джадис Аран, — прошелестел полный высокомерия и ненависти голос призрака. — Что нужно нашему врагу в столь неурочное время?
— О, ничего особенного, — я усмехнулась, переваривая в голове вариацию на тему “Пинки и Брэйна”, сообразно текущей ситуации. — Просто хочу передать вам, гремлинам, одну вещицу. Вот, — и я поставила на землю перед парой переговорщиков маленький, не больше моей ладони, металлический контейнер. — Не проклято и само по себе безопасно.
— И что это? — уточнил Брайни, смотря на контейнер, но не поднимая его.
— Хранитель маны. Заряженный.
— Да? — любопытство победило, гремлин осторожно взял предмет в руки, и начал рассматривать. — Ага… В самом деле… Где ты в этом мертвом городе нашла такую ценность? И почему отдаешь нам?
— Потому, что он создан на принципе Деления Неделимого.
Брайни аж отбросило назад, ядерный микрореактор вылетел из его рук, а сам он сел на попу. На лице гремлина отражался непередаваемый, смертельный ужас!
— Вот об это я и хотела вас, гремлинов, предупредить. Этот мир уже давно поглощается Выпавшим, и в нем начинают проявлять себя пришлые законы. Этот предмет — оттуда. И Ночной Призрак, который доставляет вам столько неприятностей, не из этого мира. Поэтому даже Аран не в состоянии с ним справиться, а не потому, что это вампир. Среди моих слуг имеется гремлин, он упал в обморок, когда узнал, где находится, а потом сошел с ума. Только и делает, что пытается сбежать к порталу. Подумайте и вы, гремлины Мессира Арана, стоит ли будущее безумие того, чтобы разграбить это малопривлекательное место?
— Что за бред ты несешь! — воскликнула Джадис. — Какой Выпавший Мир? Какой грабеж? Мой супруг и новый Глава Семейства Ранхердт намеревается захватить в Ил Алуке то, что по праву принадлежит мне — власть
— Боюсь, что тебя обманули, Джадис. Конечно, ты мне не поверишь, но Чонси, которую вчера поймали на шпионаже в твою пользу, подслушала у Арана и Авернуса много чего интересного. И рассказала нам. Впрочем, лично мне это совершенно не интересно. Верь во что хочешь, каждый сходит с ума по-своему.
— Да как ты… — привидение угрожающе приподнялось вверх.
— Никак! — перебила я Джадис. — Переговоры окончены.
Я развернулась, и отправилась обратно, не обращая внимания на полные ненависти оскорбления, которые посылала мне вслед Джадис. Пусть себе бесится. Она мне была совершенно не интересна. Может быть, будь тут Аран, он смог бы как-то успокоить гремлинов, как я это сделала возле Убежища-12 с Мозголомом. Но Аран спит, а Джадис просто не поймет, какой удар был только что нанесен по их маленькому мирку.
— Что дальше? — прошептала мне пустота, когда я зашла за ворота Ил Алука, преграждавшие путь из Деспондии. Эта пустота на самом деле состояла из клубящегося черного тумана, черепа и пары скелетированных кистей рук. Смерть лично наблюдал за организованным мною представлением.
Да уж, впечатляющую работу проделал Конрад за имеющееся у него время. Смерть: изначально самодовольный и абсолютно фанатично уверенный в своей правоте — сейчас являл собой совсем иную картину. Он действительно был Смертью, это не шутка. Совершенно безэмоциональный, холодный и властный. Но при этом в настоящий момент страдающий сильнейшей депрессией! Впрочем, на последнюю причины точно были. Ведь Конрад первым делом в пух и прах разнес все видение вселенной Ловеллина Дачина. А как было действовать иначе? НИПом Конрад не был, но местная система без перстня не воспринимала его и как игрока. Это дало возможность, с одной стороны, войти в Орден Могилы, и получить ментальную связь со Смертью, а с другой — не дать возможности собой управлять! Помог себе Конрад только одним “хаком”: сделал всю исходящую от себя информацию аксиоматичной. Так что, когда он надел цепь Ордена Могилы, Смерть внезапно обнаружил, что получает кучу информации об окружающем мире, да такой, которая полностью противоречит зашитым ему первоосновам. И прежде всего Конрад прописал туда сам факт того, что на самом деле, Дачин в Ил Алуке всего лишь пленник. И не давал этот факт забыть. Человек, полагаю, сошел бы с ума, но программа этого сделать не могла. Это в настоящем Равенлофте Смерть был статичен. А тут игроделам требовалось, чтобы он мог разрешить абсолютно любую проблему Некрополиса. В результате, Ловеллин Дачин, Смерть, как и полагалось по его программе с огромным запасом прочности, стал искать выход из сложившейся критической ситуации: бытие всемогущим и всевластным, и при этом пленником. И в этом ему всерьез начал помогать тот самый Конрад Кёрз. Сама по себе ситуация в результате оказалась такова, что искусственное существо, бывшее Ловеллином Дачином, вынуждено было начать развиваться и формировать новые алгоритмы поведения, решая парадокс, в котором оно оказалось.
Для формирования полноценного разума этого было достаточно. Требовалось лишь время.
Но требовался и алгоритм решения проблемы, потому что иначе получился бы, может, и разум, но явно психически неуравновешенный. Однако, алгоритма у Конрада, вообще-то, не было. У него главенствовал старый добрый принцип “ввяжемся, а там видно будет”. Не удивительно, в общем, если учесть, что изначально никаких планов заниматься подобным делом, у него не было даже в ночных кошмарах. Так что Конрад пребывал в некотором тупике. Но тут появилась Дива. Я не знаю, о чем они с Конрадом говорили на базе, но здесь, после нашего возвращения беседа со Смертью в присутствии меня и Конрада была весьма содержательная. Именно тогда выяснилось, что Дачин движется к тому, чтобы занять официальное место бога Смерти. На мой робкий намек, дескать, делать такие назначения есть прерогатива админов-демиургов, Конрад только отмахнулся, а я не стала уточнять. Он знает, что делает.