Странствия убийцы [издание 2010 г.]
Шрифт:
— Так ты прошел весь этот путь, чтобы Шесть Герцогств не были захвачены красными кораблями?
Он странно посмотрел на меня, потом улыбнулся, пораженный:
— Ты так это видишь? Ты думаешь, мы делаем все это, чтобы спасти твои Шесть Герцогств? — Когда я кивнул, он покачал головой: — Фитц, Фитц, я пришел, чтобы спасти мир. Шесть Герцогств, побежденные красными кораблями, это всего лишь первые камешки огромной лавины. — Он снова сделал глубокий вдох. — Я знаю, что красные корабли кажутся вам ужасным бедствием, но горе, которое они приносят вашему народу, не более чем прыщик на заднице мира. Если бы это было все, если бы речь шла только о войне с варварами — это было бы нормальным
Голос шута набирал силу и страстность, пока он говорил. Потом он вдруг задохнулся и опустил голову на колени. Я положил руку ему на плечо, но он только покачал головой. Через мгновение шут выпрямился.
— Вынужден заявить, что разговаривать с тобой гораздо тяжелее, чем идти. Поверь моему слову, Фитц. Они такое же зло, как красные корабли, а не дилетанты и экспериментаторы. У меня были видения того, во что превращается мир, когда они процветают. Но клянусь, что в этом цикле такого не случится.
Он со вздохом поднялся на ноги и подал мне руку. Я взял ее, и мы продолжили путь. Шут дал мне достаточно пищи для размышлений, и я мало говорил. Я воспользовался преимуществом более пологих склонов и пошел вдоль дороги, а не по ней. Шут не жаловался на неровную почву.
По мере того как дорога все глубже уходила в долину, становилось теплее, а на деревьях прибавлялось листвы. К вечеру склон стал таким, что мы смогли разбить палатку на порядочном расстоянии от дороги. Перед сном я показал Кеттл решение ее задачи, и она кивнула, будто была очень довольна. Она немедленно начала расставлять новую позицию, но я остановил ее:
— Не думаю, что это понадобится мне сегодня. Я на самом деле хочу спать.
— Да? Тогда тебе не стоит хотеть снова проснуться.
Я посмотрел на нее, удивленный. Кеттл продолжала расставлять камни.
— Ты один против троих, и эти трое составляют круг, — заметила она уже мягче. — А на самом деле, возможно, их даже четверо. Если братья Регала владеют Силой, вполне вероятно, что и у него есть какие-то способности. С помощью остальных он может научиться отдавать им свою энергию. — Она наклонилась ближе ко мне и понизила голос, хотя наши спутники были заняты обычной вечерней работой. — Ты знаешь, что Сила может убить. Думаешь, он пощадит тебя?
— Но если я сплю вне дороги… — начал я.
— Сила дороги похожа на ветер. Он дует одинаково для всех. Дурные желания круга — стрелы, целью которых являешься только ты. Кроме того, ты никак не можешь спать и не беспокоиться о Молли и ребенке. И возможно, каждый раз, когда ты о них думаешь, круг видит их твоими глазами. Ты должен вытеснить их из сознания.
Я склонил голову над доской.
На следующее утро я проснулся под стук дождя по крыше палатки. Некоторое время я лежал и прислушивался к нему, благодарный за то, что это не снег, но не в восторге от мысли, что придется целый день идти под дождем. Я ощущал, как просыпаются мои спутники, и такой остроты чувств я не испытывал уже много дней.
— Мы проснулись от зимы к весне.
Шут рядом со мной потянулся и пробормотал:
— Типичный менестрель. Все преувеличивает.
— Вижу, тебе полегчало, — парировала Старлинг.
Ночной Волк просунул голову в палатку. В зубах у него болтался окровавленный кролик.
С дичью тоже стало лучше.
Шут сел в гнезде из одеял.
— Он хочет с нами поделиться?
Моя добыча — твоя добыча, маленький брат.
Почему-то мне было неприятно слышать, как он называет шута братом.
Особенно если с утра съесть двух таких же? — саркастически спросил я.
Никто не заставлял тебя валяться в постели до рассвета.
Некоторое время я молчал.
Я был плохим товарищем в последнее время, извинился я.
Я понимаю. Теперь мы не одни. Теперь мы стая.
Ты прав, просто ответил я. Но сегодня вечером мы с тобой поохотимся.
Лишенный Запаха может пойти с нами, если хочет. Из него выйдет хороший охотник, если он попробует, потому что запах никогда не выдаст его.
— Он не только хочет поделиться мясом, он еще и приглашает тебя поохотиться с нами вечером.
Я ждал, что шут откажется. Даже в Бакке он не выказывал никакой тяги к охоте. Но он церемонно поклонился Ночному Волку и сказал:
— Почту за честь.
Мы быстро свернули лагерь и вскоре пустились в путь. Как и прежде, я шел рядом с дорогой, а не по ней и чувствовал, что голова у меня ясная. За завтраком шут с аппетитом поел и теперь снова стал самим собой. Он шел по дороге, но поблизости от меня и весело болтал со мной весь день. Ночной Волк, как всегда, бегал взад и вперед, временами переходя на галоп. Легкий дождь скоро сменился полосами солнечного света, и от земли пошел душистый пар. Только моя постоянная боязнь за Молли и изводящий страх перед Уиллом и его кругом отравляли этот прекрасный день. Кеттл напомнила мне, чтобы я не позволял себе задумываться об этих тревогах, чтобы не привлечь внимания круга. Поэтому я нес страх в себе, как холодный черный камень, решив, что все равно абсолютно ничего не могу сделать.
Странные мысли возникали у меня в голове весь день. Я не мог посмотреть на бутон цветка, чтобы не подумать, захочет ли Молли использовать его для окраски или ароматизирования своих свечей. Я обнаружил, что размышляю о том, владеет ли Баррич обычным топором также хорошо, как боевым топориком, и сможет ли защитить их. И может ли Регал, зная об их существовании, оставаться в неведении относительно их местонахождения?
— Прекрати это, — резко приказала Кеттл, подкрепив приказ легким ударом дорожного посоха.
Я немедленно очнулся. Шут с любопытством посмотрел на нас.
— Что прекратить?
— Эти мысли. Ты знаешь, о чем я говорю. Если бы ты думал о чем-нибудь другом, я не могла бы подойти к тебе незамеченной. Возьми себя в руки.
Я так и сделал и неохотно вспомнил задачу прошлой ночи, чтобы сосредоточиться на ней.
— Так-то лучше, — с тихим одобрением сказала Кеттл.
— А что вы здесь делаете? — внезапно заинтересовался я. — Я думал, вы и Старлинг ведете джеппов.
— Мы подошли к развилке дороги. И к еще одному столбу. Мы хотим, чтобы королева увидела все это, прежде чем мы продолжим путь.