Страшная неделя

Моденская Алёна

– Почему тогда не в Багрянице? – спросил Новиков, припоминая их с Антоном ночную прогулку на заброшенное кладбище.

– Так он там не жил, – снова выскочил Гаврил. – И потом – этот Расстрига хлеще всех, кто похоронен в Багрянице. Таких или в пещеры сбрасывали, или в реки, или вообще сжигали.

– Что ж они его не сожгли, – пробормотал Новиков, сетуя на недальновидность тех, кто занимался погребением непутёвого монаха.

– Может, и сожгли, – пожал плечами Гаврил.

– Так это ещё хуже. – Новиков поставил локоть на стол и провёл

ладонью по повязке и лысине. – Как же мы его теперь там отыщем? На карьере-то?

Ядвига Мстиславовна, что-то бормоча ушла в кухню, потом вернулась с баночкой и без спроса сдёрнула повязку со лба Новикова. Когда он попытался протестовать, то получил по рукам. А бабуля стала намазывать его ссадины приятно пахнущей лавандой мазью.

– Зачем вам искать какого-то расстригу? – спросила тем временем Света, глядя на всех по очереди. – И почему вы думаете, что он на карьере?

– Всё правильно, – закивала Ядвига Мстиславовна, когда Новиков вопросительно на неё глянул снизу вверх. – Эту ямину как раскопали, так дети и начали хиреть.

– А почему именно дети? – спросила Наталья Львовна, бледная как старое полотенце.

– Они слабее, – ответил Антон. – И сами впускают этих тварей в дом, потому что не знают, кто это такие.

Дальше все некоторое время молчали. Ядвига Мстиславовна перевязала голову Новикова чистым бинтом и унесла мазь.

– Почему вы называете субботу страшной? – спросил Новиков, осторожно трогая свежий бинт. – Я думал, она страстная.

– Так это одно и то же, – пожал плечами Гаврил.

– Не совсем, – поправила Наталья Львовна. – Просто местное произношение. Вроде диалекта.

– Всё равно по смыслу близко, – упрямо заявил её сын. – Кстати, вся неделя так называется.

Наталья Львовна только покачала головой, недовольно глядя в сторону.

Снег перестал, и снова выглянуло солнце, делая падающие с карнизов и крыши крупные капли хрустальными.

– Так что – едем на карьер? – бодро спросил Гаврил.

– Ты никуда не едешь, – отрезала его мать.

– Это почему? – возмутился Гаврил. – А кто тогда упыря будет мочить?

– Ну хоть вы скажите ему! – просительно повернулась Наталья Львовна к Новикову.

– Так, тихо! – прикрикнул Новиков на не в меру активного паренька. – Тебе лучше остаться. И тебе тоже, – кивнул Новиков Зое, которая сразу покраснела – она, видимо, никуда и не рвалась. – И вы, Наталья, остаётесь. И отец Павел тоже. А мы с Антоном и Ядвигой Мстиславовной составим Свете компанию в поездке. А то времена неспокойные.

Оставив Наталью Львовну, недовольного Гаврила и Зою «помогать отцу Павлу приготовить всё к Пасхе», как выразилась Ядвига Мстиславовна, Новиков вместе в бабулей, Антоном и Светой загрузился в машину, устроив велосипед почтальонши на крыше.

– Сначала поедем в Ключ, – сказал Новиков, заводя мотор. Потом обернулся к Антону: – Позвони своей подруге, спроси, дома ли её муж. Начнём с него. Если они случайно выкопали чьи-то кости, то он точно в курсе дела.

Муж

Антоновой подруги оказался на работе, то есть на раскопках карьера. Туда и направились Новиков и компания по полям и холмам Черноречья. Выглянувшее солнце почти сразу спряталось за тяжёлыми тёмно-серыми тучами, грозившими густым снегопадом.

– Да уж, погодка явно соответствует обстоятельствам, – цедил сквозь зубы Новиков, изо всех сил удерживая машину в ровном положении, что было не так уж просто, учитывая рельеф местности. Собственно, и рельеф тоже соответствовал сегодняшней погоде и обстоятельствам.

– Мне не туда, – пискнула Света на очередном крутом вираже, когда машина, проезжая по кривой дорожке между пригорками, чуть было не опрокинулась на бок.

– Значит, поменяете маршрут, – выдохнул Новиков, выкручивая руль.

На подходе к карьеру машина вывернула на широкую ровную грунтовку, укатанную многотонными фурами с песком.

– Если они и дальше будут рыть, то ещё не такое откопают, – пробормотала Ядвига Мстиславовна, пригибаясь, чтобы посмотреть вперёд.

– В каком смысле? – спросил через плечо Новиков.

– Это я так, не обращайте внимания, – махнула рукой Ядвига Мстиславовна.

Пришлось съехать на обочину и уступить дорогу большегрузу, нагло перевшему навстречу посреди дороги. Мысленно пожелав ему встрять где-нибудь в чистом поле, Новиков повёл машину прямо к карьеру.

– Боюсь, там нам будут не рады, – проговорил Антон с заднего сиденья.

– Нам нужна не их радость, а старые кости. – Новиков притормозил. – Где там трактор? Поболтаем с твоим конкурентом.

Антон пробурчал что-то возмущённое и достал телефон. С неба стали падать первые мелкие снежинки. Через полминуты откуда-то из-за холмов и вывороченных пригорков появился кривоногий субтильный мужчинка, семенивший к машине Новикова и компании.

– Это и есть муж твоей подруги? – спросил Новиков, прикидывая, как бы подступиться к этому плюгавому товарищу, который не разрешал жене везти умирающих детей в больницу, а сам даже к ним не приехал.

– Он самый, – мрачно произнёс Антон.

Новиков глянул на часы. Скоро полдень, а ещё дел невпроворот. Пожалуй, не до расшаркивания.

Новиков вылез из машины и громко хлопнул дверью. Краем глаза увидел, как Ядвига Мстиславовна тоже выбралась из авто.

– Чего вам надо? – с наскока заверещал муж Антоновой зазнобы. – На кой припёрлись?

Новиков сгрёб его за шиворот и хорошенько встряхнул. Очень удачно по правую руку материализовалась Ядвига Мстиславовна.

– Значит так, – прорычал Новиков, ещё раз встряхивая тракториста. – Будешь отвечать на вопросы быстро и чётко, останешься цел. Начнёшь юлить – самого закопаю.

– Да так, что ни одна поисковая собака не найдёт, – зловещим шёпотом добавила Ядвига Мстиславовна.

– Кости находили? – спросил Новиков, крепче сжимая шиворот.

– Какие ещё кости? Не знаю ничего ни про какие кости, – забегал глазками тракторист.