Страшная неделя
Шрифт:
– Ещё одним меньше, – отряхнула руки Ядвига Мстиславовна.
– А где же этот четвёртый? – спросил Новиков, кое-как поднимаясь на ноги.
Он смотрел в глаза Ядвиги Мстиславовны. Один зелёный, второй – карий. И оба, не мигая, таращатся на него. Над головой раскатисто громыхнуло, будто по небу низко-низко вертолёт пролетел. Опять начиналась гроза. А им как можно быстрее надо оказаться в Покрышкино. Потому что четвёртый монстр, самый старый и умный, не стал бегать по полям в ожидании осинового кола. Он отправился за новыми
– В машину! – скомандовал Новиков, открывая водительскую дверь.
Ядвига Мстиславовна вытряхивала в догоравший костёр соль из пластиковой банки и затаптывала его ногами. Антон поднялся на ноги, подхватил заплаканную Свету и запихнул её в машину, потом залез сам.
Когда рядом устроилась Ядвига Мстиславовна, Новиков завёл мотор и стал разворачиваться. Кругом гремело, в воздухе кружил снежный вихрь.
– Давай, сынок, гони, – похлопала Новикова по руке Ядвига Мстиславовна. – У этого упыря родственников-то нет, вся надежда только на молитвы из тетрадки.
Новиков проглотил реплику о том, что как раз сегодня молитвы-то почти бесполезны. Ну, это если верить местным преданиям. А почему бы им и не верить? Вон они, шатаются по округе, жилы из людей тянут.
Видимость свелась метрам к десяти, метель выла по полям, напрочь заметая дорогу. Трясло так, что Новиков побаивался вывалиться из машины. Хотя и пристегнулся. То и дело вскрикивала Света, а Антон явно ударялся макушкой о потолок.
Когда они подкатили к посёлку, по крыше машины крупной дробью лупил град.
– Куда? – спросил Новиков, сбавляя скорость и в душе гордясь отечественным автопромом вообще и своей машиной в частности.
– К отцу Павлу, – решительно кивнула Ядвига Мстиславовна. – Там всё началось, там и закончится.
Они доехали до домика священника, выскочили на улицу и, прикрывая головы, добежали до избы. Ввалились в сени. Вскрикнула Зоя, что-то упало на пол и рассыпалось.
– Ну вот, теперь собирать, – недовольно пробурчал Гаврил, садясь на корточки.
Новиков стоял и тупо смотрел, как подростки собирали с пола какие-то разноцветные шарики. То ли конфеты, то ли…
Дом содрогнулся так, что разом скрипнули все стены, двери пооткрывались, а стёкла в окнах звякнули.
– Это что? – шёпотом спросил замерший на корточках Гаврил.
– Это смерть за тобой пришла, – прошелестел пронёсшийся по сеням ветерок.
– Так ты ещё и болтун, – сузила глаза Ядвига Мстиславовна, перехватывая двумя руками трость.
Гаврил охнул, захрипел, схватился обеими руками за горло и повалился на бок. Между пальцами у него заструилась тёмная кровь.
Глава 20. Смертью смерть поправ
Ядвига Мстиславовна мигом бросила свою трость и стала швыряться в сумке, Новиков достал и перехватил
– Бери девиц и остальных, кто тут есть. И валите отсюда.
– Куда? – простонал Антон.
– Да хоть куда!
В этот момент дом снова содрогнулся, под ногами прошла мощная вибрация, судя по стукам, внутри с мест послетали вещи.
– Нет, он нас не выпустит. – Антон шмыгнул, вытер нос рукавом и вроде бы успокоился.
Ядвига Мстиславовна тем временем заложила рану на шее Гаврила землёй, которую набрала в лесочке у карьера.
– Если пацан помрёт, то вервач станет в сто раз сильнее, – сказала Ядвига Мстиславовна, сидя рядом с Гаврилом и внучкой. – И тогда он всю округу выкосит.
– Есть идеи, что нам делать? – спросил Новиков, у которого в голове было шаром покати.
В дверном проёме возник отец Павел, но сказать ничего не успел, потому что стены снова вздрогнули и застонали, а доски пола грозили провалиться. За окнами свистело и выло, всё скрывала густая пурга, и стало темно, будто снова начинались сумерки.
Священник, ухватившись за косяки, произнёс:
– Может, в дом его занесём?
– А где Наталья Львовна? – очень вовремя поинтересовался Новиков.
– Ушла в музей, там у неё программа какая-то… – Отец Павел еле стоял на ногах, держась за косяки и раскачиваясь в такт скрипящему дому.
Отлично, одной истеричной женщиной меньше. Только говорить об этом вслух не надо.
Деревенская бабка-ведьма, возвратившийся с того света священник, участковый с осиновым колом. Парень с золотыми руками. Ведьмина внучка и почтальонша голубых кровей. А, ещё укушенный упырём пацан. Отличная компания для Страшной субботы. Нет бы куличи помадкой намазывать.
– Выйти не получится, – сказал наконец Новиков, тряхнув головой. – Значит, идём внутрь. Тетрадка у вас?
Отец Павел в ответ только кивнул, потому что по дому пронёсся такой стонущий вой, что уши заложило.
Вместе с Антоном Новиков подхватил побледневшего Гаврила, и они поволокли его в дом. На кухню, потом в комнату, и там уложили на кровать. Рядом с Гаврилом, обхватив его руками, устроилась Зоя, а Света забилась в угол, где подпрыгивал старый шкаф.
– Читай уже! – прокричала Ядвига Мстиславовна, держась за подоконник.
Ваза с цветами, что стояла на столе, упала и с грохотом покатилась по полу. Глубокая тарелка с крашеными яйцами дробными шажками подбиралась к краю стола, но её успел перехватить Антон.
Отец Павел достал тетрадку, кое-как перекрестился, привалившись к стене, и затянул что-то малопонятное. По дому пронёсся визг, от которого лопнуло зеркало на шкафу. Осколки со звоном разлетелись по полу, и к вою упыря добавился визг Светы.
Новиков стоял, ухватившись за косяк и вертел головой. А где, собственно, этот монстр прячется? Или они теперь могут становиться невидимыми? Этого не хватало.